Лиам, его навигатор и давний, хотя и более молодой товарищ, сжал кулаки. Он был одним из тех, кто имел более сильную, более интуитивную связь с Глифом. Он чувствовал "потоки".
"Поток… чувствуется здесь, Капитан", – голос Лиама был напряженным. "Прямо сквозь… это. Мне кажется, мы должны… нырнуть? Вот тут." Он показал пальцем на участок мерцающего пространства, где звезды, казалось, текли, как вода.
Рау потер подбородок. "Нырнуть сквозь текущие звезды? Лиам, я торговец, а не мистик. Мне нужна траектория. Координаты. Черт возьми, хоть что-то, что подчиняется законам физики!"
Прошлое. Законы физики. Предсказуемость. Это были слова из другого языка, из другой реальности. Реальности, которая рухнула полгода назад.
"Их нет, Капитан", – тихо сказал Лиам. "Законов. Или они другие. Мы должны… чувствовать. Я чувствую сопротивление, когда пытаюсь 'толкнуть' корабль туда." Он указал в другую сторону. "А здесь… здесь тянет. Как будто дорога открыта."
Рау чувствовал только головную боль от постоянного фонового шума в голове – не такого сильного, как у Ариса, но достаточно, чтобы раздражать и отвлекать. И страх. Свой собственный страх перед этой слепой навигацией. Он всегда был прагматиком. Полагался на расчеты, на опыт, на грубую силу, если требовалось. Теперь все это было бесполезно. Его корабль – его крепость, его средство к существованию – стал марионеткой в руках невидимой силы, которой он не доверял, и управлялся интуицией его навигатора, который еще полгода назад с трудом рассчитывал стандартные прыжки.
"Хорошо", – выдохнул Рау, ненавидя это слово. "Ныряем. Если мы окажемся внутри звезды или в заднице Скрийновской колонии, я лично скормлю тебя какой-нибудь… сущности."
Лиам слабо улыбнулся. Он понимал юмор Рау. Это был его способ справиться со страхом.
Рау отдал приказ. Корабль, казалось, неохотно подчинился. Корпус загудел, но не привычным гулом двигателей, а каким-то странным, резонансным звуком, который Рау чувствовал больше костями, чем ушами. Звездное поле перед ними стало искажаться сильнее, цвета смешивались, пространство, казалось, выворачивалось наизнанку. На мгновение Рау ощутил дезориентацию, тошноту. Казалось, он чувствует не только корабль, но и мысли его экипажа: страх, надежда, любопытство. И чьи-то еще мысли, проскальзывающие сквозь этот момент перехода.