Фрей, шепча древнее заклинание, призвал магическую силу, которая окутала их невидимым щитом, скрывая их присутствие. Он ощущал, как магия буквально зудит у него под кожей, оставляя после себя капельки пота, скатывающиеся по виску. Быстрый бег и колдовство сильно утомили его, но Фрей знал, что его усилия принесут плоды.
Когда вооруженный отряд крестьян благополучно прошествовал мимо, Фрей и Селена еще какое-то время оставались в своем зеленом укрытии, прислушиваясь к тишине. Лишь спустя несколько минут Селена едва слышно произнесла:
– Можно идти.
Фрей, взмахнув рукой, распустил кокон, открывая им путь. Селена, осмотрев друга, критически цокнула языком и начала отряхивать его зеленый шерстяной плащ от земли и прилипшего мусора. Вынув несколько листочков из его пшеничных локонов, девушка сказала:
– Нас могут настигнуть в любой момент, нам нужно найти укрытие и переждать там. К тому же рассвет скоро.
Фрей посмотрел на подругу, и огонек нежности промелькнул в его зеленых колдовских глазах. Он знал, что она была способна разом перебить все поселение, если бы захотела. Селена, в отличие от своих сородичей, была полна сострадания, и Фрей любил ее за это. Они странствовали вместе долгие годы, и за это время ее доброта нисколько не потускнела. Это качество Фрей редко встречал даже среди своих собратьев – ведьм.
Сейчас, шагая по ночным лесным тропам, они были окружены тишиной, нарушаемой только шорохом листвы и треском веток под их ногами. Летний воздух, влажный и теплый, окутывал их, будто шелковая ткань. Деревья-великаны мягко покачивались на легком ветру, шелестя своими могучими кронами. Ароматы леса – сладкие и пряные – заполняли все вокруг, напоминая о первозданной силе природы. Фрей чувствовал, как эта сила проникает в него, как течет в его крови, заставляя его магию откликаться на ее зов.
Когда на горизонте появились первые предрассветные сумерки, окрасив небо в мрачные серые тона, Фрей и Селена вышли на поляну. Она была странной, покрытой густым мхом и усеянной причудливыми сооружениями, похожими на маленькие домики. Эти срубы, поставленные на две деревянные ножки, словно застыли в молчаливом ожидании. Фрей невольно поежился, почувствовав, что этот странный ландшафт вызывает в нем тревогу. Казалось, сама природа замерла в ожидании чего-то неизвестного, и даже тишина вокруг ощущалась неестественной.