– Я говорю Вам, что надо уходить отсюда. Я выкроил время, – слышался мужской голос.
Мальчик нахмурил лоб и стал похож на маленького взрослого. Да, война не делит людей на взрослых и детей. Для нее равны все, а поэтому здесь все были взрослыми.
– Нельзя терять ни секунды. Я не позволю отдать моих воспитанников этим бессердечным врагам.
– Но, Михаил Сергеевич, – послышался нежный голос воспитательницы, любимой воспитательницы мальчика, – у Вас есть план?
За дверью тяжело зашагал директор детского дома.
– Мы будем эвакуировать детей. Мы обязаны это сделать. Как только я узнал, что немцы намерены использовать наших ребят как доноров для своих солдат, то сразу мне пришла в голову мысль: я договорился с немецким командованием, что детей надо подлечить в деревне. Какие же доноры из слабых голодных ребят?! Жестокая логика сработала, и немецкое командование согласилось с моим аргументом. Они дали согласие на то, чтобы мы перевели наших воспитанников в деревню Бельчицы, там у них сильнейший немецкий гарнизон. Они уверены, что держат нас в кулаке. Хотят дождаться, пока дети там окрепнут. А потом уже использовать их, но мы не допустим этого. Под покровом ночи отправимся в партизанский тыл. Я уже договорился с партизанами, они заберут нас отсюда. Помогут скрыться в лесу, летчики прикроют с воздуха. Пока до немцев дойдет, что мы отправились совершенно в другом направлении, мы успеем скрыться.
– А что потом? – Как-то неуверенно спросила девушка. – Они же все равно смогут разобраться, в чем дело.
– Потом из этой деревни, где находится партизанский тыл, нас на самолетах отвезут на Большую Землю. Должны успеть. И там уже они нас не достанут. – Директор помедлил и еле выдавил из себя. – И тогда дети будут спасены.
Девушка кивнула, полностью разделяя мнение директора, и направилась к выходу.
Как только она открыла дверь, мальчик скрылся за ней, затаив дыхание.
Молодая воспитательница пошла по коридору, но резко остановилась и обернулась. На ее юном прекрасном лице заиграла нежная улыбка. Она рукой подозвала мальчика, который стоял за дверью, и тихим шепотом спросила.
– Ты почему не спишь, Ванютка?
– Я испугался, – признался парнишка, понурив голову.
– А зачем же ты все время простоял под дверью? – Она улыбнулась. В ее голосе не было слышно упрека.