Мы заскочили в цветочный магазин с вывеской на английском. По-русски, видать, забыли, как слово «цветы» пишется.
Кобра купила охапку роз. Огромных, алых – как мулета у тореодора. Без слов села в машину – двинули дальше.
Подъехали к старому кладбищу. Оно уже утонуло в зелени, за высоким каменным забором в историческом центре.
Здесь давно уже никого не хоронили. Даже в моё время захоронения перенесли за город. Это место стало памятником.
Хотя… не совсем так. В девяностых сюда ещё подкапывали по-тихому. Только самых важных. С нужной биографией.
– Приехали, – сообщила Кобра.
– День рождения на кладбище? – нахмурился я.
– Не все такие везучие, как я, – буркнула она, опустив взгляд.
– Я с тобой, – вылез из машины тоже.
– Я хочу побыть там одна, – сказала она тихо. – Ай!.. – вскрикнула тут же, оступившись на каблуке и уколовшись о розу.
Слизнула каплю крови с пальца.
– Давай сюда, – протянул я руки и взял цветы. – Помогу донести. Смотри под ноги. Туфли у тебя зачётные, не спорю, но плитка старая, вся в щелях.
Та отдала мне букет, перекинула через плечо сумочку и направилась к огромным кованым воротам. Вошли на территорию кладбища. Тут свой мир. Тишина мертвая, даже птички не щебечут. Оксана явно знала, куда идти, уверенно цокала по старинной тесаной брусчатке куда-то в сторону березок.
– Пришли, – выдохнула она, остановившись у невзрачной могилки с надгробием из обычного мрамора. Она терялась среди помпезности старинных склепов, ростовых статуй криминальных авторитетов, сгинувших еще в начале девяностых. Обычная такая могилка, неприметная. И за что покойный удостоился чести лежать здесь?
По памятнику сразу видно, что не блатной и не олигарх, а человек простой. Но в следующий момент я вгляделся в табличку на камне.
И ноги подкосились, я опёрся о березку. Прочитал:
Майор милиции Малютин Максим Сергеевич, дата смерти: 1-е июня 1997 года.
Мне захотелось протереть глаза. Я прочел снова, будто буквы могли притвориться другими. Это была моя могила… Там лежал я…
Я сглотнул ком, мотнул головой и выдавил:
– А… какое сегодня число?
– Первое июня, – зашмыгала носом Кобра, неловко утирая слезинки.
Даже чуть отвернулась, чтобы я не видел ее слабости.
Я снова посмотрел на неё – внимательно, будто только теперь видел в первый раз. И теперь узнал ее… ту маленькую девочку, которую спас… Дочку моего информатора Генки!