И вот такой, несуразной, некрасивой и неопытной вошла в другую жизнь. Ее словно волной окатило. Молодой человек, очень даже интересный, поглядывал на нее, улыбался и не отводил взгляда от смущавшейся девушки. Как она могла отвернуться от знаков внимания, которые стал ей оказывать юноша, влюбившийся в нее, в такую страшную, некрасивую и несуразную. В школе на нее смотрели как пустое место, и она чувствовала себя не в своей тарелке. Одежда состояла из старых поношенных вещей матери, рюкзак, покупали из вторых рук, учебники выпрашивала у знакомых старшеклассниц. Именно тогда она дала себе зарок, что обязательно выбьется в люди. Не будет она жить как ее родители и те, кто влачил жалкое существование в поселке, населенном разноцветными муравьями. Синди читала и зубрила, учила наизусть и засыпала с учебниками в руках, мечтая выползти из муравейника. Подруги в школе влюблялись в старшеклассников или в своих ровесников, а она не обращала на мальчиков внимания, как и они на нее. Почему-то выбор родителей пал на католическую школу, где правила поведения отличались особой строгостью. Молодой человек встречался ей постоянно. В конце концов они познакомились.
– Саша, – смутилась она, протягивая в ответ руку. Это было имя, которым девочку нарекли родители при рождении.
– Сажжа? Саса?
Оба дружно рассмеялись, он нарочито умоляюще попросил девушку:
– Можно называть тебя Синди? Так звали мою бабушку.
– Хорошо, – пожала она плечами и представилась заново, – Синди.
Она шагнула в новую жизнь с чужим именем, стараясь забыть о том, какой была до встречи с ним. Мечты ее сбылись: принц, любовь, предложение руки и сердца; все так, как писали в книгах. Он даже заявил, что у них будет непременно двенадцать детей, футбольная команда.
Синди вышла замуж без разрешения родителей, без всякого сомнения, с полной уверенностью, что сказка стала явью. Помимо того, что выпал шанс стать принцессой, настало время, когда томление тела оказалось сильнее всяких доводов ума. «Это», которое описывалось в книгах, как нечто невероятное и волшебное, оказалось отвратительным актом, половым совокуплением. Она ничего не поняла. Приятным оказалось только соприкосновение тел, но не проникновение в нее. И поза. Поза казалась ей тоже отвратительной. Неестественно раскинутые ноги, муж между ними, его сопение и истошный вопль в конце: он дергался как в припадке и замирал. Ему нравилось. Не успевал день подходить к концу, как муж начинал с особым выражением глаз поглядывать на нее и ухмыляться. Почему-то особенно ненавистной ей казалась ухмылка, наглая и самоуверенная, мужчины -повелителя, захватчика и диктатора. Не было дня, когда Синди не задавала себе вопрос, один-единственный: «Отчего она бросилась в замужество без раздумий? Что с ней случилось? Мозги отказали совсем или захотелось узнать, как живут за мужем?» Узнала. Времени хватило сполна.