И теперь – марш. Марш смерти. Картер вел их на юго-запад, к условной точке, где, по его смутным воспоминаниям со спутниковых снимков, должен был быть склад топлива, заложенный для будущих экспедиций. Их последняя надежда. Шанс дождаться помощи, если кто-то успел получить их последний, обрывочный сигнал бедствия. Шанс, который таял с каждым шагом.
Ветер выл тысячами голосов, швыряя в лица колючие иглы снега. Температура падала стремительно, ртуть в компактном термометре Картера уже давно застыла ниже отметки, которую прибор мог показать. Минус пятьдесят? Шестьдесят? Неважно. Холод пробирал сквозь многослойные термокостюмы, как иглами, сковывал мышцы, затуманивал сознание. Дышать было больно. Воздух обжигал легкие, превращаясь в ледяную крошку на респираторах. Они шли, утопая по колено, а то и по пояс в рыхлом снегу, который ветер тут же наметал снова. Бесконечная, монотонная белизна. Горизонт сливался с небом в сплошную, слепящую муть. Белая мгла. Она лишала перспективы, давила на психику, заставляя сомневаться в собственном движении. Казалось, они топчутся на месте, а ледяная пустыня безразлично наблюдает за их агонией.
– Держись, Лена! – крикнул Алексей, увидев, как геолог пошатнулась. Его голос был хриплым, съеденным холодом и усталостью.
Лена лишь кивнула, не в силах ответить. Ее глаза, широко раскрытые за очками, бегали по снегу, по серому небу. Она слышала. Слышала не только вой ветра. Слышала слабый, назойливый шепот подо льдом. Как скрежет камней, как скрип огромных плит, сдвигающихся с места. Как… бормотание. Она боялась об этом говорить. Кто поверит? Безумие от холода и стресса. Так скажет Элис. Так подумает прагматичная Мика. Картер лишь хмыкнет.
– Дистанция? – рявкнул Картер, оборачиваясь. Его фигура, мощная даже в объемном костюме, казалась единственной твердой точкой в этом катящемся белом хаосе.
– По мертвым точкам… еще километра три. Если прибор не врет. – Голос инженера был ровным, но Алексей уловил в нем тончайшую нить сомнения. Приборы врали. Со времени катастрофы – странные помехи, искажения магнитного поля, сбои в простейшей электронике. Антарктида словно сопротивлялась их попыткам выжить.Мика, с трудом удерживая навигатор в варежке, склонилась над ним. Экран потрескивал, изображение плыло.
– Три километра, – пробормотал Финч, спотыкаясь. Алексей подхватил его под локоть. Рука профессора была ужасающе легкой и холодной даже сквозь слои ткани. – Три километра… как от Рима до Карфагона… по дну моря. – Его бормотание терялось в реве стихии.