Анита расхохоталась, как ребенок. Кажется, высокомерие сына веселило ее не меньше, чем моя дикость. Она показала мне, как отделять листья фриарелли от корней.
– Желтые цветки не выбрасывай, мы их тоже съедим.
Цветы и свинина. Одна мысль о них пробудила голод. Я быстро прикинула в уме: если у Аниты есть сын, достаточно взрослый, чтобы работать управляющим в ресторане, значит, она забеременела очень рано. Может, ей было столько же лет, сколько мне сейчас.
– Комары. – Анита опустила жалюзи. Уличные звуки почти исчезли, в кухонной духоте были слышны только наши шаги.
– Что это за линии? – Я указала на стену над полкой, где хранились ключи.
– Трещины-то? Остались после землетрясения.
Я не успела задать ей следующий вопрос, как собака навострила уши и негромко гавкнула. Зашел молодой человек. Сразу стало понятно, что это сын Аниты. У него был тот же аккуратный нос и крупная верхняя губа. Но рот его казался больше, и улыбка выглядела более лихой и даже слишком чувственной.
Он меня поцеловал и заявил:
– Я тебя не обнимаю, потому что боюсь испачкать.
На нем была синяя форма механика, вся в масляных разводах, его руки были черными. Затем, словно спохватившись, парень добавил:
– Извини, я – Рикки.
– Очень приятно. Фрида.
– Знаю. Фрида как «Фа фридда ин монтанья» [6]?
Рикки ушел в душ. Когда он появился на кухне, сальсичча уже шипела на сковородке. За Рикки тянулся шлейф пряного запаха лосьона после бритья. Он переоделся в атласную рубашку нежно-розового цвета, его волосы были смазаны гелем, в ухе поблескивала серебряная серьга.
– Мама, ты не видела мои солнечные очки? – спросил Рикки. – Новые, которые мне Федерика подарила на день рождения?
– Ты сразу уходишь?
– Еще чего. Сначала поем.
Мы сели за стол. Сальсичча оказалось сочной, фриарелли – острыми, хлеб – хрустящим. Анита ела сосредоточенно, но нехотя, словно жевать – скучная ежедневная обязанность, которую надо поскорее выполнить. А может, чувство вины портило ей удовольствие? В самом деле, она бормотала про себя:
– Завтра снова сажусь на диету.
А Рикки ел, как положено молодому мужчине, который весь день работал в автомастерской. Он подобрал хлебом соус и снова спросил про очки.
– Откуда мне знать, куда ты их положил? – ответила Анита.
– Ты поняла, какие очки я имею в виду? Которые стоят семнадцать с половиной тысяч лир? – уточнил Рикки, нарочито отчетливо произнося стоимость.