Освободившись от него, ты станешь намного легче, и сбросишь с себя бремя чужих мыслей и желаний.
– Это что, одна из тайных практик подвижников? – спросил Михаил.
– Эта молитва была даром свыше, которого сподобился старший из нашей братии, Касьян, во время его молитвы к Богородице, – ответил брат Петр. – Когда ни будь и ты познакомишься с ним.
На следующий день Михаил пришел в Троицкий собор Даниловского монастыря на утреннюю службу. Образы Богородицы, Господа нашего Иисуса Христа, архангела Михаила и Серафима Саровского смотрели на него со стен, как будто живые, и он помолился каждому из них.
На душе было смутно; встав в небольшую очередь на исповедь, он стал припоминать свои грехи, но, как и прежде, не мог вспомнить ничего, что он мог бы назвать своим «грехом». Получалось, что и каяться ему не в чем. Он удивлялся тому, что еще вчера, в обществе старца Никодима, он отчетливо понимал греховность своей души.
Михаил никак не мог понять, что происходит с его памятью. С большим трудом он вспомнил три следующих женских имени, предназначенных для покаяния в блудном грехе. Тут подошла его очередь. Запинаясь, он тихо назвал женские имена, а также место и время содеянного; его сильно беспокоило то, что женщины, стоящие за ним, могут услышать и осудить его.
После исповеди на душе стало необычно светло, словно невидимое солнце на мгновенье осветило все уголки его души. «Значит, сегодня я все сделал правильно», – подумал Михаил. Отойдя в правую часть храма, Михаил встал около Владимирской иконы Пресвятой Богородицы и, перекрестившись, начал произносить отпускную молитву. Он произносил медленно, ибо боялся ошибиться и не почувствовать благодатного действия молитвы. С каждым человеком из списка, Михаил чувствовал, что после слов: – «Да не буду судить ее, пусть Господь судит меня», как из макушки его головы выходило невидимое темное облачко, которое исчезало бесследно в золотистом свете, заполнявшем пространство храма, и на душе становилось немного светлее. Этот успех придал ему уверенность. Но вспоминать всех своих знакомых и читать о них молитву оказалось делом тяжелым: к концу службы Михаила шатало от усталости, хотя он был довольно крепкого сложения. Отпустив, с помощью молитвы, сорок человек, Михаил еле живой добрался до своей квартиры и рухнул на кровать. Перед глазами кружился вихрь чужеродных энергий, выходящий из его тела, мелькали образы отпущенных людей, слегка подташнивало; он закрыл глаза и мгновенно уснул. Проснулся он уже только после обеда и, быстро одевшись, сразу направился в Купавну к старцу Никодиму.