И тут рядом со мной остановился бы мужчина. Он оказался бы врачом, может, кинезиотерапевтом. Невероятно красивый, он повращал бы мою лодыжку, чтобы убедиться, что нет перелома. Нежно и чувственно. Наши взгляды встретились бы, и это была бы любовь с первого взгляда.
Но нет.
Вместо этого я торчу позади Мадам-я-выбираю-между-монашкой-и-вишневым-клафути с отчаянным желанием врезать ей сумочкой или расцарапать физиономию.
Хорошо бы иметь возможность визуализировать, какой могла бы стать ваша жизнь, измени вы хоть что-то, пусть даже самую чуточку.
Если бы я не заметила, что Клодия, моя соседка, выбросила из холодильника в мусорное ведро все, на ее взгляд, недостаточно органическое и веганское, и не кинулась бы заполнять его заново, встретила бы я моего обольстительного врача?
Я говорю «обольстительного»? Ну да. Если уж мечтать, то пусть он будет обольстительным, харизматичным и богатым, а не страшненьким, бедным и хилым, согласитесь со мной.
А вдруг я бы вообще наступила в собачью какашку моей уродливой неоновой кроссовкой и воняла весь остаток дня? Да, говорю вам, мы должны иметь право увидеть. Хоть разочек.
Сентябрь
Дав ученикам пятнадцать минут на изучение текста Флобера, отрывка из «Госпожи Бовари», и попутно насчитав не меньше четырех скучающих вздохов и шести зевков, я задаю вопрос, который, без сомнения, вызовет всеобщее воодушевление:
– Исходя из текста, который вы прочли, какие картины брака можно найти у героев?
Абсолютная тишина. Пятеро учеников вдруг наклоняются к своим портфелям, будто надеются, что в них спрятана подсказка. Конечно, в каждом портфеле прячутся крошечные Флобер, Виктор Гюго, Эмиль Золя, а еще Оноре де Бальзак, конечно же, готовые прийти на помощь отчаявшимся лицеистам. Тогда неудивительно, что портфели такие тяжелые…
Еще трое принимаются яростно точить и без того более чем наточенные карандаши, а те ученики, что были недостаточно проворны, как могут, избегают моего взгляда.
Что ж, с коллективным энтузиазмом не задалось, месье Флобер.
Шестой год я преподаю в частном лицее Улисса Гранта[1], носит он это имя из-за американского звучания городка, где он находится: Саванна. На самом деле Саванна-сюр-Сен, но не будем вдаваться в детали.
Время идет, а я все еще надеюсь заинтересовать учеников классикой французской литературы. «Госпожа Бовари» – это все-таки памятник! Памятник скуке, добавила бы Самия, моя коллега и подруга, преподавательница математики. А как тогда насчет Пифагора? Можем ли сказать, что интерес к его персоне у учеников где-то на уровне интереса выковыривать ложкой косточки из дыни на занятиях по карвингу?