– Да кто кому глазки строит?! – возмутился Руслан. – Что ты плетёшь?
Николь смутилась и покраснела. Хорошо, что вечерние сумерки скрыли это от посторонних глаз.
– Ой, ладно, братец, пошутила я, – хохотнула девушка и подмигнула подруге.
– Смотри мне, дошутишься! – пригрозил парень и быстро взглянул на Николь. Та отвернулась, мысленно желая, чтобы скорее сошёл этот предательский румянец.
– Русик, а правда, что на том берегу водятся кабаны? – спросила Верка, переводя разговор на другую тему.
– Не знаю, – буркнул брат. – Я не видел. Скорее всего, да. Если они уж и в нашем сосновом бору в глубине леса водятся. Там, в чаще, думаю, и подавно.
– Понятно, – ответила сестра и замолчала.
Какое-то время плыли в тишине, только плеск воды нарушал безмолвие. Солнце почти село, стало смеркаться сильнее, и Руслан повернул назад.
– Ник, а ты с Ванькой дружишь ещё? – вдруг спросила Верка, снова заводя щекотливую тему.
Николь быстро взглянула на парня. Ей показалось, или он действительно вздрогнул при этих словах?
– Да, – быстро ответила она.
– Ждёт тебя? – в голосе Верки послышалась ехидная нотка.
– Ждёт, – снова быстро ответила Николь, стараясь не смотреть на Руслана.
– Это сколько вы уже дружите? – продолжала девушка, делая вид, что ничего не замечает.
– Два года.
– Ого! Это хороший срок. Некоторые браки в наше время столько не живут! – умозаключила Верка.
– Да мы почти не видимся, некогда особо, – попыталась сгладить углы Николь.
– Но ведь переписываетесь, созваниваетесь – это тоже считается, – продолжала в том же духе Верка и вдруг, нагнувшись к самому лицу Николь, спросила тихо, но Руслан всё равно услышал: – У вас уже было, ну сама понимаешь что?
– Да что ты пристала?! – не выдержал наконец Руслан. – Оно тебе надо?
– А что не так? Спросить нельзя, что ли! – возмутилась девушка. – Я с Никой год не виделась, пообщаться нельзя? Она моя, между прочим, подруга, а не твоя. Хочу и спрашиваю!
Руслан сердито замолчал. Николь молчала тоже. Ей было неловко и за этот разговор, и за ссору между братом и сестрой. К тому же, совсем не нравилось, как к ней обращалась Верка. Сто раз она просила не называть её Никой. Это другое имя, и к ней оно не имело отношения. Но Верка будто не слышала её или не хотела слышать.
Так и доплыли до берега в абсолютной тишине. Теперь вербы, склонённые к воде, не казались такими сказочными. Наоборот, в темноте, стремительно меняющей сумерки, они напоминали мрачные чертоги, из которых, если попадёшь в них, никогда уже не выберешься. Но с Русланом Николь было не страшно. Она ловила себя на мысли, что с удовольствием осталась бы с ним наедине. Сейчас присутствие Верки уже совсем не радовало.