(19:325)
εἵνεκα ῥιγεδανῆς Ἑλένης Τρωσὶν πολεμίζω·
(Из-за ужасной Елены с троянцами воюет)
Но поэтический текст не всегда следует переводить дословно, памятуя о его метафоричности. В современном русском прочтении слово «ужасная» по отношению к Елене слишком бросает тень в первую очередь именно на её внешний облик. Хотя мы и понимаем, что Ахиллес имел в виду совершенно иной смысл этого слова, желая указать, что из-за неё началась война, и погибло много ахейцев.
Но вспомним, что в 3-й песне, когда Елена поднимается на Скейскую башню, троянские старцы говорят:
(3:156-158)
«Нет, невозможно никак осуждать ни троян, ни ахеян,
Что за такую жену терпят беды, воюя так долго!
Вечным богиням она красотою подобна, то правда!..»
Троянцы, которые уж куда больше потерпели бед от этой войны, чем ахейцы, не могут упрекнуть Елену за её красоту в том, что из-за неё идёт война. И говорят это не молодые люди, те уже бьются на поле боя за Елену, а говорят старцы, которые всё в жизни повидали. Но даже они не могут осудить Елену, хотя её красота для них не так желанна до безрассудства, как для молодых.
И вдруг мы видим, что Ахиллес называет Елену ужасной. Сильнейший из ахейских воинов называет ужасной прекраснейшую женщину. Это бросает тень и на самого Ахиллеса. Вряд ли так поступил бы по отношению к женщине настоящий мужчина, которого можно назвать джентльменом.
Интересен и тот факт, что в «Илиаде» такую характеристику Елене даёт только Ахиллес. Да и само это слово «ῥιγεδανῆς» (ужасная, бросающая в дрожь) встречается в огромной поэме единожды. Оно употреблено именно в этом месте 19-й песни, и только в адрес Елены.
Так что, думается, здесь более уместен перевод Гнедича, или Минского, которые называют Елену презренной, что не бросает тень на её внешность и точнее соответствует желаемому смыслу. Хотя тень на самом Ахиллесе всё так же остаётся, что вполне укладывается в его характеристику, которую я дал в статье «Странности «Илиады» и её главного героя».
У Гнедича в 21 песне «Илиады» встречается (впрочем, и в других местах тоже) неблагозвучное сочетание слов. В стихе 205 мы читаем следующее:
Сын же Пелеев пошел на пеонян, воинов конных,
Кои по берегу Ксанфа пучинного бросились в бегство,
Сочетание слов «сын же Пелеев» звучит неблагозвучно и воспринимается слухом не совсем хорошо. Но и Минский, и Вересаев в своих переводах, исправив «Пелеев» на «Пелея», в принципе не исправили ничего. У обоих так и осталось неблагозвучное сочетание слов: «сын же Пелея».