– Слушай, не хочешь лгать – скажи тогда правду. Действительно, отведи Исинию к тому лекарю, почему нет? Так будет даже лучше – она поможет нам из признательности. Благодарность – это лучшая мотивация.
– Лживая тварь, – хмуро сказал Иоахим.
– Много как меня называли. Но это вот было действительно обидно. Называть меня лживой не осмелился еще ни один дурак.
– Мне можно. Я тебе нужен.
– Очевидно, иначе я не стала бы тут перед тобой, неблагодарным, распинаться. Но и я нужна тебе. Это лучшая форма сотрудничества – взаимовыгодный обмен. Услуга за услугу.
– Что ты дашь мне за то, что я возьму с собой Исинию?
– Отлично, деловой разговор. Ничего, Иоахим. Я не заставляю, просто советую. Девочка может пригодиться, но не хочешь – не бери.
– Ты высоко ценишь свои услуги, нечестивая, – ухмыльнулся Иоахим. – Если конечно, ты не просто…
– Не просто. Ты уже это понял.
Иоахим встал, отряхивая песок со штанов и камзола.
– Как именно ты собираешься спасти Исинию? Я имею в виду, не эту рыжую…
– Я поняла. Твою жену. Обязательно расскажу, Иоахим, но для этого потребуется больше времени. Это непростая концепция, потому что изменить ее предопределенную судьбу – это серьезный вызов, который потребует от нас кое-каких жертв. Тебе придется потерпеть в ожидании ответа. И довериться мне.
Иоахим кивнул, соглашаясь. И с облегчением подумал, как хорошо, что он не проклят, как Нова, и может лгать.
Потому что он понимал, что доверять этой женщине… нет, этой сущности, так правильнее… доверять ей нельзя.
***
Как и говорил Лигон, ночь оказалась достаточно сухой и теплой, чтобы дорога подсохла, и путники смогли тронуться дальше в Сертерию. Перед отъездом из Добрых Холмов, Иоахим зашел попрощаться к хозяйке постоялого двора.
Он рассказал ей о болезни жены, о страшном предсказании, обещавшем ей скорую смерть. Упомянул о новом столичном лекаре и предложил отвести к нему дочь Каты. Увидев в ее глазах слезы, Иоахим обнял ее и тем окончательно заслужил ее доверие. Когда-то они с Исинией спасли эту семью, и вот снова – спасают… Возмущенную совесть он легко подавил мыслями о больной жене.
Иоахиму было трудно выслушивать благодарности и благословения, пока девушка собиралась в путь. Он постарался поверить, что ничего страшного с ней не происходит. Просто легкое недомогание и чересчур мнительная мать, которая волнуется за дочь. А что касается Новы, которая не может лгать… Кто сказал, что не может? Написано в старой легенде?