Аарон молча смотрел на рану.
– Ты думаешь, это случайность?
– Нет, – ответила она. – Это послание. Он заставил её замолчать. В буквальном смысле. Это его почерк. Не в стиле письма, а в стиле жеста.
Они стояли в тишине. За стеклом кто-то прошёл, лампы слегка дрожали. И вдруг Элинор сказала совсем тихо:
– Он разговаривает со мной.
Аарон обернулся.
– Что?
– Не буквально. Не голосом. Но когда я вскрываю тело, я чувствую, как он… рассказывает. Как будто он ведёт диалог не со следствием, а с теми, кто поймёт. Кто сумеет расшифровать не кровь, а ритм.
Она поставила инструменты в поднос.
– Такие порезы нельзя наносить в ярости. Это делает человек, у которого нет страха. Или который питается тишиной жертвы. Он не ищет сопротивления. Он ищет форму.
Аарон кивнул.
– Спасибо, Элинор. Это важно.
– Нет, Аарон, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Это не просто важно. Это единственное, что у нас есть. Он не оставит отпечатков, не допустит свидетелей. Но он всегда оставит смысл. А смысл – не улика. Это путь.
Аарон вышел из морга с ощущением, будто только что поговорил с кем-то, кто видел смерть изнутри – и увидел в ней не конец, а код.
4. Шериф Дэвис замечает паттерн
Шериф Дэвис сидел в своём кабинете, глядя на доску с фотографиями. Воздух был тяжёл от табачного дыма и затхлой бумаги. Капли дождя стучали по металлической крыше, как метроном, под который кто-то с маниакальной точностью режет плоть.
Он не спал третьи сутки.
На доске были фотографии жертв. Пять женщин, один подросток, двое мужчин. Разного возраста, разного цвета кожи, разной одежды. На первый взгляд – никакой связи. Но Дэвис чувствовал: не бывает ничего «разного» у того, кто делает это серией. Маньяки, настоящие, не убивают случайно. Они повторяются, даже если делают вид, что нет.
Он подошёл к доске и снял с неё три снимка: грудь женщины с порезами в виде полукруга, шея мужчины, на которой едва виден штрих, и спина подростка, иссечённая тонкими линиями, как будто от ногтей.
Он разложил их на столе, провёл пальцем по снимкам.
– Ты разговариваешь, ублюдок, – прошептал он. – Просто слишком тихо.
Рядом с фото лежали протоколы. Он их перечитывал десятки раз. Но только сейчас, когда он уже начал забывать, в глаза бросилось одно совпадение. В каждом случае на теле был незавершённый элемент – линия, остановившаяся на полпути. Как будто убийца что-то начинал, но не закончил.