– Лена, – Марк бросился к ней, но наткнулся на невидимый барьер.
Кольцо из книг было защитой. Или тюрьмой.
Лена не реагировала. Её глаза бегали по строчкам невидимой книги, губы беззвучно шевелились, повторяя прочитанное.
– Она в трансе чтения, – Ева обошла кольцо, изучая его структуру. – Книги создали вокруг неё кокон, питаясь её жаждой знаний.
– Как её вытащить?
Ева задумалась. Грубая сила не поможет – это только укрепит барьер. Нужен другой подход.
– У вас есть что-то её? Личная вещь, подарок?
Марк порылся в карманах и достал небольшой медальон на цепочке.
– Я подарил ей на день рождения. Она всегда носила его, но в день исчезновения забыла дома.
– Отлично. И мне нужны ваши воспоминания. Самое яркое, связанное с ней. Не романтическое – что-то, что покажет её настоящую.
Марк закрыл глаза.
– Однажды она три дня не спала, расшифровывая манускрипт XII века. Я нашёл её в архиве, окружённую горами бумаг. Она плакала от усталости, но не могла остановиться – была так близка к разгадке. Я принёс ей кофе и шоколад, и мы вместе работали до утра. Когда последний символ встал на место, она… засияла. Буквально. Как будто внутри зажёгся свет.
– Держите это воспоминание, – Ева взяла медальон и обмакнула его в флакон с чернилами цвета надежды. – И зовите её. Не из отчаяния – из любви.
Она начала рисовать прямо на барьере. Не карту, а мост – мост из воспоминаний, соединяющий Марка и Лену. Каждая линия была пропитана их общими моментами, каждый штрих нёс частицу их связи.
– Лена, – Марк говорил спокойно, но в голосе звучала вся глубина его чувств. – Пора возвращаться. Загадки подождут. Манускрипты никуда не денутся. А я… я не могу без тебя.
Рисунок начал светиться. Барьер из книг дрогнул, и Ева увидела, как взгляд Лены на мгновение прояснился.
– Марк? – её голос звучал, как из глубокого сна.
– Я здесь. Мы пришли за тобой.
Лена моргнула, и транс начал рассеиваться. Книги вокруг неё закружились быстрее, пытаясь удержать читательницу, но мост из воспоминаний был сильнее. Барьер треснул и осыпался светящейся пылью.
Марк подхватил Лену на руки. Она была бледной, измождённой, но живой.
– Я нашла, – прошептала она. – История первой карты… Семь фрагментов… Но есть восьмой.
– Восьмой? – Ева напряглась. – Но Первый Картограф создал семь частей.
– Нет, – Лена пыталась сфокусировать взгляд. – Он создал семь видимых частей и одну невидимую. Сердце карты. Без него даже собранные фрагменты – просто красивый рисунок.