Софи, её соседка по комнате, подтрунивала:
– Ты, похоже, влюбилась в скалу. Или в айсберг. Он же совсем холодный.
Айлен отмахивалась, но внутри чувствовала: он всё понимает. Он чувствует. Просто не может – или не хочет – впустить её ближе. Она не знала, что хуже.
Каждая пара с ним была пыткой: она ловила его голос, интонации, искала смысл в деталях. А он – будто играл в прятки. Не замечал. Или делал вид, что не замечает.
И всё же однажды она увидела. В момент, когда он проходил мимо её парты, и его рука на долю секунды замерла, прежде чем перелистнуть её рисунок. Его пальцы дрогнули. Совсем немного, почти незаметно. Но достаточно, чтобы она поняла: он всё чувствует.
После пары она осталась одна. Долго смотрела в окно. Шёл дождь, и капли стекали по стеклу, как слова, которые не произнесены. Айлен не могла больше это в себе держать.
Она написала письмо. Одно. Без подписи. Но в каждом слове была она. Она оставила его в конверте на кафедре, адресовав «Профессору Роуэну. Лично. Конфиденциально».
В письме не было признания в любви. В нём было только одно:
«Почему вы боитесь смотреть на меня?»
Ответа не было. Прошло три дня. Пять. Неделя. Ничего.
Он продолжал вести себя безупречно. Невозмутимо. Неумолимо.
Айлен решила: она всё поняла. Он не хочет. Не может. Не будет.
Но она ещё не знала, что всё только начинается.
4. Лекция о «Искусстве без границ»
Понедельник выдался тягучим и серым, как будто само небо не хотело просыпаться. Мокрый асфальт отражал редкие зонтики, а ветер играл подолами плащей студентов, торопящихся в корпус гуманитарных дисциплин. Айлен шла медленно, будто растягивая время перед встречей, от которой сердце сжималось неуверенной дрожью.
Аудитория номер восемь была почти пуста, когда она вошла. Она снова села ближе к окну, как всегда. Сквозь матовое стекло виднелись мокрые деревья и случайные капли дождя, скатывающиеся вниз, словно вздохи. Внутри было тепло, но её всё равно знобило – не от холода, а от ожидания. Лекция называлась «Искусство без границ», и это звучало слишком символично для состояния, в котором находилась её душа.
Профессор Роуэн вошёл, как всегда, с легким запозданием. В чёрной водолазке и простом пальто, он выглядел как человек, который живёт вне времени. Он не смотрел на аудиторию. Он будто чувствовал её не глазами, а другим органом – обострённым чувством присутствия. Он поставил на стол кафедры планшет, проверил презентацию, потом отступил и начал говорить без бумажек и заметок.