А после того, как ангел заканчивает свою речь, Мария спрашивает его: "как будет это, когда Я мужа не знаю?". И вот здесь еще интереснее. Итак, мы имеем ситуацию: некая девушка уже обручена мужу (напоминаю, что у иудеев это означает официально заключенный брак). Этой девушке предсказывают, что у нее родится сын, который будет великим, и что он будет царем иудейским (получит престол Давида). Более того, эта девушка – еврейка и иудейка, и для нее это предсказание означает даже не просто то, что ей суждено родить будущего царя, нет – это означает, что ей суждено стать матерью всеми ожидаемого Мессии! И что же вызывает удивление у девушки? Мария на тот момент, по общепринятым представлениям – простая еврейская девушка. Может быть, она удивляется и спрашивает ангела, за что ей такая честь – родить Мессию? Вовсе нет! Она удивляется тому, что у нее вообще может родиться ребенок! Что?! У уже замужней девушки вызывает удивление предсказание, что у нее может родиться ребенок?
И еще нелепее (авторский) повод для подобного удивления. Она удивляется возможному рождению ребенка, потому что… у нее еще не было интимных отношений с мужем. Но ведь она же обручена?! И, вне всякого сомнения, рассчитывает, что в будущем у нее будут дети!
Она могла бы удивиться, если бы ангел сказал ей в прошедшем времени, то есть что она уже зачала ребенка. Вот тогда ее вопрос был бы естественен. Но у автора ангел говорит в будущем времени! Его предсказание удивительно величием будущего сына Марии, но никак не тем фактом, что у Марии будет ребенок.
Чтобы объяснить этот парадокс, богословы иногда прибегают (а куда им деваться? Надо же хоть что-то придумать, чтобы натянуть сову на глобус) к такому толкованию: якобы, Мария с Иосифом не планировали иметь детей, ибо Мария предполагала сохранять девственность в браке. Но, во-первых, у автора текста этого нет – ни с его слов, ни исходя из придуманной им же реакции Марии. Напротив, Мария говорит в настоящем времени, "я мужа не знаю"! То есть, про факт, про сейчас. А не в будущем – мол, «я же планирую оставаться девственницей в браке».
Во-вторых, совершенно очевидно, что сам автор парадокса в своем повествовании не видит – что и неудивительно для него…
В-третьих, с учетом иудейского взгляда на брак, с трудом представляется себе подобная идея – выйти замуж, чтобы остаться девственницей. Это позднейшая христианская тема (в качестве самого известного примера приведу Петра и Февронию – кто не знает, эти двое не придумали ничего лучше, чем в браке сохранять девственность, из религиозных соображений, но такая практика появилась уже в раннем христианстве), и до подобного еще, как бы, довольно далековато. Не иметь детей – величайшее несчастье с точки зрения иудеев, это наказание от Бога. У самого же Луки (!), кстати, про это есть – там у него в самом начале повествования Елисавета, жена священника Захарии и мать будущего Иоанна Крестителя, радуется тому, что хотя бы в старости зачала ребенка: «так сотворил мне Господь (…) чтобы снять с меня поношение между людьми». Поношение! За факт того, что у нее не было детей, она в глазах окружающих как бы несла клеймо позора. Нечто типа проклятия, наказания от Бога. Представить себе, чтобы иудейская девушка того времени не желала иметь близких отношений с мужем и не желала иметь детей – мягко говоря, сложновато. Ну и, повторю: и у самого автора ничего подобного в тексте нет. Неудивительно: идея, что Мария не имела интимных отношений с мужем и так и осталась девственницей (причем, даже родив ребенка!) – куда более поздняя.