Лея внимательно слушала, хотя слова Евгения проникали в ее сознание сквозь некую пелену, словно отдаленное эхо. Она пыталась собрать воедино разрозненные кусочки информации, чтобы понять полный масштаб надвигающейся катастрофы. Аварийное здание – это не просто проблемы с арендой, это полный пересмотр ее жизни. Она вложила в "Эхо Тишины" не только свои деньги, но и свою душу, свои надежды на будущее. И мысль о том, что все это может рухнуть, как карточный домик, была невыносима.
"Кто это?" – ее вопрос прозвучал почти автоматически. Она не знала, почему задала его. Просто голос ее был слишком механическим, слишком отстраненным, чтобы звучать иначе. Ей нужна была конкретика, чтобы отвлечься от внутреннего хаоса. Имя. Фамилия. Что угодно, чтобы приземлиться.
Евгений, кажется, обрадовался проявленному интересу. Он выпрямился, и в его голосе появилась нотка гордости. "Артем Стрельцов. Он специализируется исключительно на реставрации исторических зданий. Его работы… это настоящие шедевры инженерной и архитектурной мысли. Он умеет вдохнуть новую жизнь в старые стены, сохраняя их историю, их дух. Его последняя работа над старинной библиотекой в Петербурге получила международное признание. Он не просто восстанавливает камни, он восстанавливает саму душу места. У него репутация человека, способного на невозможное".
Имя. Артем Стрельцов.
Название.
Слово.
Казалось, воздух в галерее стал плотным, вязким, как густой мед, и каждая частичка света, проникающая сквозь витражи, преломлялась, создавая вокруг нее невидимую, но осязаемую ауру. Это имя, которое она не слышала десять лет, но которое было выгравировано в ее памяти невидимыми буквами, как и все те невысказанные слова, что остались между ними. Слова, которые превратились в осколки, острые и молчаливые, ожидающие своего часа, чтобы пронзить.
Лея почувствовала, как по ее венам разливается не холод, не жар, а нечто среднее, не поддающееся логическому объяснению. Это было похоже на то, как если бы самый большой "Осколок Времени" – то самое треснутое зеркало в центре зала, которое символизировало ее "после" – вдруг начало не только отражать свет, но и пульсировать, выпуская наружу тени ее собственной души, ее самых глубоких, тщательно скрываемых страхов и желаний. Тысячи осколков. Кажется, она никогда не думала, что один из них может быть настолько острым, чтобы пронзить ее насквозь, разорвав привычную ткань ее существования.