Развитие сравнительно-исторической мифологии подтолкнуло к появлению целого комплекса дискуссионных вопросов, связанных с проблемой формирования феномена мифа. Одной из таких проблем была концепция диффузного распространения комплекса базовых мифологем из единого первоисточника. В качестве такового различные исследователи рассматривали египетско-колхидскую мифологическую традицию, которую выделяли С. Краут и П. Фукар, что сопряжено с появлением «панегиптизма». Или же индийскую мифологию, что связано с мнением Т. Бенфея, семитскую традицию и пр. Диффузионизм получил устойчивый стимул к развитию на фоне дарвиновской теории эволюции, который повлиял на оформление как концепции моногенеза мифа, так и его полигенеза. Сложилось также представление о том, что, как и биологическая, культурная эволюция может идти либо дивергентно, либо конвергентно. При этом дивергенция вписывалась в концепции моногенеза, а конвергенция – в теорию полигенеза культуры, что не уменьшало недостатков описываемых теорий. При этом научные школы, учитывая процесс обращения европейских «национальных идеологий» к мифологическому прошлому, метались от идеи «пан-Европы» к поиску принципов национальной идентичности народов, выводя проблему происхождения мифа на второй план, но тем не менее не отказывались от нее.
Описываемому ранее течению сопутствует деятельность многочисленных «романтиков»: В. Шварца, В. Маннгардта, Г. Узенера – видевших мифотворчество в качестве социального явления, фундаментом которого были многочисленные первобытные бытовые культы, именуемые авторами «низшей мифологией» и трактуемой в качестве не побочного явления духовной жизни, а устойчивого фундамента зарождающихся социальных и духовных институтов. Для развития этой идеи различные примеры мифотворчества анализировались на предмет наличия различного рода «наслоений» эпохи «индоевропейского единства». Под подобным углом В. Шварц анализировал «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, обнаруживая в них весьма широкий спектр различного рода «пережитков». Причем многие из них обнаруживались им и в германской мифологии: в частности благовонные мази, которыми боги-олимпийцы умащали себя, сравнивались со снадобьями, наносимыми ведьмами перед шабашем226. Идеи «низшей мифологии» развивались и конкретизировались В. Маннгардтом, в центре исследований которого оказались земледельческие культы и обряды народов Европы, рассматриваемые ученым в качестве особой динамичной структуры, функционирующей по принципу инструментализации, обеспечивающей эволюцию мифологии. Он подчеркивал, что первичные верования базировались на комплексе устойчивых принципов: