Итак, два года назад я в пух и прах разругался с Розой. Очевидно, что эти отношения изжили себя давным давно, ведь они держались на слишком тонкой леске совместного проживания и привычки. Не желая выслушивать её девчачьи доводы, я покинул помещение. «Не к спеху – быть успешным» – все, о чем я думал сейчас. Мы познакомились с Розой будучи ещё детьми, нечто вроде того, что люди называют первой любовью. Я же полагаю это всемирное заблуждение. В первый раз в школе дергаешь девчонку за косички, она пинает тебя своей грациозной ножкой, что есть силы. Потом вас фиктивно женят ваши одноклассники. Спустя годы вы случайно встречаетесь уже взрослыми, а у неё всё ещё сильные ноги – сами понимаете. Не зря говорят «всё идёт из детства». Вы начинаете жить вместе. Совместный быт. Иллюзорные фантазии о детской любви превращаются в суровую ежедневную мозговыносячку. И вот я здесь, убегаю от самого себя. Вот и вся история. Смеркалось. Медленными движениями вечер прикладывал острие ножа к сонной артерии дня. Было в районе 19.45. Я был утомлен. Раздавлен. Я не знал, чего хочу, куда иду, что делаю. Неторопливо переступая ногами по мокрому асфальту, я волочился по аллее мимо влюбленных парочек, голодных голубей, пьяных компаний. Мой рассудок был затуманен. Я не хотел пить, не хотел жить, не хотел ничего. Роза в течение первых пятнадцати минут активно штурмовала мой телефон, однако спустя время всё же сдалась. Это успокаивало меня. Отсутствие объяснений. Нежелание защищаться. Мысль о смысловой составляющей тщетности бытия меня не оставляла. Минутой позже я осознал, что заблудился в неисследованной мной прежде части города. Остановившись, я решил оглядеться вокруг. Было туманно и холодно. Мне пришлось смириться с собственным незнанием и поддаться течению времени. Не знаю, как долго я блуждал среди этих безликих стен. Мою дезориентацию в пространстве нарушил шорох. Складывалось ощущение, будто кто-то тащил по асфальту шуршащий мешок. Я двинулся на звук. Он был поблизости. Дойдя до ближайшего поворота, в надвигающемся очертании ночи, я заметил кусок ткани. Это он так тщательно скреб асфальт. Я прибавил шагу, чтобы рассмотреть картинку. Это был силуэт, наводящий на меня странное ощущение беспокойства. Более всего, это напоминало театральный костюм. Будто сегодня Хэллоуин или Вальпургиева ночь. Платье шероховатое и (насколько я мог видеть в сумерках) белое, медленно продвигалось в сторону канала. Неожиданно для меня платье обернуло круг, и я узрел на лице маску. Я сделался обездвиженным, словно памятник посреди этой узкой улицы. Никогда я не пребывал в подобном ступоре. В пяти шагах от места, где я стоял, остановилась женщина. Она плавно приподняла свою руку и поманила меня к себе пальцем. Я опешил, тихо спросив, чего от меня желают. Затем послышался звонкий смех, а платье принялось убегать от меня. По инерции я устремился за тем, что так жизнерадостно звучало и натирало асфальт. Спустя три поворота таинственная незнакомка остановилась, не оборачиваясь. Я вновь будто окаменел.