А потом он увидел Его.
Фигура сидела, скрючившись, у основания одной из костяных структур. Поначалу Силван принял ее за странный нарост, сгусток ткани. Но при ближайшем рассмотрении… это был человек. Или то, что от него осталось.
Тело было худым до костлявости, обтянутое серой, словно пергаментной кожей. Оно было частично сросшимся с полом. Тонкие, похожие на корни волокна тянулись от бедер и спины существа, врастая в живую плоть корабля. Одежда – когда-то, видимо, униформа – истлела, превратившись в лохмотья, слипшиеся с кожей. Голова была лысой, покрытой струпьями и странными, блестящими наростами, похожими на лишайник. Лицо… Лицо было худым маской, с ввалившимися глазницами. Но глаза… Глаза были открыты. Мутные, почти белесые, без зрачков, они смотрели прямо на Силвана. И в них не было ни страха, ни удивления. Лишь пустота и глубокая, вековая усталость.
Силван замер, затаив дыхание. Существо не двигалось. Только слабый подъем и опускание груди выдавали, что оно еще дышит. Или дышит ли оно само? Может, это дышал за него корабль через те самые корни-каналы?
– Эй! – хрипло выдохнул Силван, его голос звучал неестественно громко в гудящем зале. – Ты… Ты меня слышишь?
Мутные глаза медленно, с нечеловеческим усилием, сфокусировались на нем. Губы, потрескавшиеся и бескровные, дрогнули. Из горла вырвался звук – не речь, а хриплый, булькающий выдох, как из протекающего меха. Затем шепот, сухой, как осенние листья под ногами:
– …Проснулся… Новый… Проснулся…
Силван подполз ближе, превозмогая отвращение.
– Где мы? Что это за место? Корабль? – Он с трудом подбирал слова, его разум цеплялся за знакомые понятия.
Существо издало нечто, отдаленно напоминающее хриплый смешок. Или предсмертный хрип.
– Кора…бль? – Оно с трудом повернуло голову, оглядывая пульсирующий зал своими слепыми глазами. – Она… Живая. Плоть. Мы… внутри… – Голос оборвался, существо закашлялось, и из его рта брызнула темная, вязкая жидкость, впитавшаяся в пол. – …внутри Утробы.
Плоть. Слово отозвалось эхом в памяти Силвана. Образы: бескрайний космос, звезды, как холодные алмазы… и что-то огромное, темное, органическое, плывущее сквозь пустоту. Корабль-левиафан. Корабль-животное.
– Утроба? – переспросил Силван, чувствуя, как ледяная дрожь пробегает по спине. – Утроба чего? Куда мы летим?