– Тут проходила девушка? – спросило одно чудище другое.
– Тут проходила только та, прикосновения которой боятся даже Высшие, – прорычал в ответ второй красный крокодил.
– Правильно, – закивал я, – это моя жена Настя. – И с прикосновениями у нас с ней никогда никаких проблем не было.
Если вы сможете себе представить морду задумавшегося крокодила, то поймёте, что я наблюдал в течение следующих пяти минут. Маленькие мозги в больших головах так упорно работали, что мне, казалось, я вижу пар над их макушками. В какой-то момент один из них чуть было не повернулся ко мне в анфас, но вовремя спохватился и не стал ломать и так свёрнутую от рождения шею.
– Его надо задержать, – с явным сомнением в голосе, наконец, произнёс тот, что стоял слева от меня.
– У него в руках Сосуд, – с ещё большим сомнением произнёс тот, который стоял справа. – И мы не можем его забрать, если только он сам…
– Положи Сосуд на песок и можешь идти дальше, – тут же предложил первый.
Ребята явно редко общались со смертными, особенно, пережившими «лихие девяностые». Развести меня вот так грубо на пустом месте?
– А может, я лучше открою портфельчик и чего-нибудь пожелаю? – вложив в свои слова всё ехидство, на которое был способен, поинтересовался я. – Например, отправлю вас обратно в Нил, поедать антилоп на водопое? Или лучше в Сахару, где нет ни капли воды, чтобы ваша шкура как следует прожарилась и лопнула, как лопнет сейчас моё терпение.
– По-моему, у нас нет причин его задерживать, – решил тот, что был справа.
– Я тоже не хочу ссориться с ней, – согласился левый, – лучше сотню стрел варваров в грудь. А после её приговора уже не восстановишься.
– Иди, смертный, – хором прорычали оба, – и помни, что мы не сделали тебе ничего плохого. Пусть она узнает об этом.
– А где тут у вас туалет? – Спросил я.
Желания желаниями, но некоторые физиологические потребности взывают относиться к ним с пониманием и хотя бы минимальной долей комфорта.
Обе крокодильих головы приняли почти вертикальное положение. Я даже не знал, что рептилии могут смущаться, да ещё по такому невинному поводу, как место положения туалета в их пирамидальном обществе.
– Четвёртая пирамида справа, – нехотя произнёс левый.
Делать нечего, пришлось бежать до этой самой пирамиды. Но вот вопрос: а как в неё войти? Эти древние египтяне так боялись воров, что вместо простого замка выдумывали всякие сложные лабиринты с ловушками. Даже общественный туалет не избежал этого ноу-хау! Я дважды чуть не провалился в яму с торчащими вверх заострёнными кольями, прежде чем добрался до писсуара, возле которого висела табличка с надписью, как я понял, менявшейся в зависимости от национальности того, кто к ней подходит, и гласившей, что животным и смертным пользоваться керамическим изделием запрещается.