Она снова в пещере, подносит диск к свету фонаря, и металл оживает, впивается в ладонь жгучим холодом. На её глазах древний символ в виде спирали проявляется на запястье. Тот же символ, что сейчас маячит на шее того, кто её душит…
– Вы из Братства… – выдохнула она, и мужчина замер.
– Откуда ты знаешь? – его хватка сжалась ещё сильнее.
Но ответить она не успела.
Где-то вдали завыла сирена, а землю внезапно сотряс гул, будто проснулся вулкан. Воздух содрогнулся. Лия почувствовала, как в кармане куртки что-то дрогнуло. Артефакт проснулся – тот самый, что она поклялась никому не отдавать, – начал вибрировать… Холодная волна прокатилась от копчика до затылка… Время замедлилось – капли дождя замерли в воздухе, как серебряные бусины. И…
Пальцы на её горле разжались, голоса преследователей начали растворяться в гуле нарастающего ветра. Лия падала, или это земля начала уходить из-под ног? Перед глазами поплыли силуэты: пещера, лицо Ларсена, застывшее в ужасе, чьи-то руки, вырезавшие спираль на камне… а потом – яркая вспышка.
Синий свет.
Она не понимала, жива ли ещё. Может, это и есть смерть – ледяное спокойствие, голоса прошлого, и свет, который звал. Он проникал под кожу, в кости, в самые тёмные уголки памяти, вытаскивая наружу то, что она прятала даже от себя: детский смех в доме, чьи-то крики на непонятном языке, и… его. Того, кого она предала, чтобы спасти артефакт.
– Прости, – прошептала она в пустоту, не зная, обращается к нему, к Ларсену, или к тому, что скрывалось за вратами.
Свет поглотил всё.
А потом тишина… и сцена из далёкого детства, почти забытая в суматохе лет…
– Я не просила меня рожать, незачем это было делать! – крикнула Лия, выбегая из дома.
Она сидела на старом крыльце, поджав колени к груди после ссоры с мамой.
Закат разлился по небу красным и золотым светом, но в её сердце было холодно и пусто. Слезы оставляли мокрые дорожки на щеках, смешиваясь с шёпотом: «Не хочу больше жить».
Дедушка появился неслышно, как тень. Его морщинистые руки, пахнущие древесной смолой и временем, обняли её.
– Лиечка, – голос его звучал как шелест страниц книги, – мы приходим сюда добровольно. Заранее зная, через кого пройдёт наша душа.
Он поднял лицо к первым звёздам, будто читал среди них её судьбу:
– Представь очередь длиннее Млечного Пути. Миллиарды душ ждут своего часа, как семена в космическом ветре. А ты уже проросла. Потому что все твои предки – крестьяне, учителя, учёные, все те, кто выжил в болезнях и войнах, тяготах, голоде и лишениях, преодолевая невероятные препятствия – ровно в нужный момент брались за руки, любили, прощали… Одна ошибка в этой цепочке – и твоё место заняла бы другая душа…