Она не здоровается. Она просто со зловещим глухим стуком роняет бланки на стол и велит Стефани помочь их раздать.
Каждый из нас получает полсотни двусторонних листов математических задач, напечатанных мельчайшим шрифтом, и все нужно сдать завтра утром. Это вообще законно? Кто-то издает сдавленный возглас, быстро замаскированный под кашель.
И все же я почти благодарна за безумный объем работы, за сосредоточенную тишину, которая царит на протяжении всего урока. Может, я и хорошая лгунья, но честно не знаю, сколько еще вопросов сумела бы выдержать, не проболтавшись.
Спустя пару часов, к обеду, я за день успела пообщаться с бóльшим количеством одноклассников, чем за все время в этой школе. Они продолжают подходить ко мне, окликать в оживленных коридорах между уроками, в начале сдвоенного занятия по английскому, даже когда я направляюсь в туалет – и вот теперь здесь, посреди очереди в столовой.
Кто-то трогает меня за плечо.
– Эй, это же ты та девушка, о которой писали в «Твиттере», верно?
Кажется, это мое новое прозвище: не Новенькая-из-Америки, а Девушка-из-Твиттера. Прогресс – правда, все омрачается вероятностью через пару недель стать Девушкой-Которая-Соврала. Интересно, как долго я смогу притворяться?
Я оборачиваюсь и вижу целую толпу девчонок и троих парней, уставившихся на меня.
Они выглядят на пару лет младше – возможно, девятый или десятый класс. Лица некоторых из них еще сохранили детскую полноту, но у девочек боевой раскрас, а шевелюры мальчиков щедро зализаны гелем для волос. Тщетные попытки «выглядеть старше».
– Угу, – отвечаю я, улыбаясь через силу. – Да. Это я.
– Видишь, я говорила тебе, – сообщает одна из девчонок парню рядом, на что тот отвечает сердитым взглядом. – Она выглядит прямо как на фото.
Я моргаю.
– Э-э… фото? Что еще за фото?
Глаза девочки расширяются, ее друзья хихикают.
– Разве ты не видела? Оно же повсюду – довольно удачное, – торопливо прибавляет малявка, и это заставляет меня засомневаться в ее правоте. Очередь снова движется, и мы делаем шаг вперед, а девочка выуживает из кармана свой телефон и машет им перед моим лицом.
И я не знаю, плакать мне или смеяться.
В статье какого-то онлайн-журнала для подростков (озаглавленной «Почему все мы без ума от истории любви этой старшеклассницы») одна из моих старых школьных фоток, сделанная, когда я еще жила в Штатах. Поразительно, как они умудрились найти самую ужасную из моих фотографий. На ней мои волосы затянуты в супертугой высокий хвост, который не виден за головой, так что я выгляжу почти лысой, а глаза полуоткрыты и слезятся оттого, что я только что чихнула.