Я вернулся к себе в кабинет, в котором за время моего отсутствия стало холодно, как на льдине, удивился, не обнаружив там белых медведей, и водрузил на стол очередную стопку отвергнутых рукописей, с которыми предстояло разобраться.
Что ж, час пробил. Я сообщу Шанти, что нашел редкую жемчужину, будущего лауреата Гонкуровской премии[1]. Наконец я покажу ей издателя, который все это время дремал во мне.
На календаре было 18 декабря, и моя жизнь должна была вот-вот измениться.
К моему удивлению, на столе меня ждала записка от Шанти.
Она никогда не писала на клейких листочках. Нет, для ее грандиозных идей всегда требовался целый лист бумаги – формата А4 как минимум.
Я попытался привести в порядок волосы, но ничего не вышло. Они всегда завивались от влажности, так что зимняя кудрявость победила. Поспешно стянув уродливый свитер, я надел шерстяной пиджак, чтобы выглядеть более солидно. Одернул его, но, хотя на манекене в витрине магазина пиджак сидел идеально, на мне он выглядел так, будто его носил еще мой дедушка. От жары мои щеки пылали. Можно было подумать, что свой «Несквик» я разбавляю коньяком.
Я точно знал, что скажу: «Шанти, эта рукопись просто должна быть опубликована!» Впервые в жизни я был готов бороться. «Готов поручиться за эту книгу!»
Возможно, все, что мне требовалось – найти цель. И я наконец нашел ее. «Поверьте, этот текст – настоящее сокровище…»
Будет непросто, особенно после… «Инцидента». С тех пор у главного редактора я не в фаворе. «Инцидент», крупнейший бестселлер года, а может, и десятилетия, ускользнул от нас. Автор, удостоенный множества наград, знаменитый Космо де Бальзанкур, в своих интервью постоянно рассказывал, как престижное издательство «Деламар» ему отказало.
И кто же виноват? Понятия не имею. Вообще-то, я должен был оказаться вне подозрений, ведь я всего лишь сканирую документы и собираю кипы рукописей, отвергнутых другими. Но провели расследование, и пополз слух, что именно я отправил то самое письмо с отказом. Как и все слухи, этот тоже был неуловим, анонимен и всех устраивал…
Я пытался объяснить, что никакого отношения к этому не имею и что, к моему великому сожалению, я не редактор, а всего лишь помощник, но… кого-то нужно было назначить виноватым. Им оказался я. Разве не в этом роль подчиненных? Брать на себя вину и защищать тех, кто априори умнее.