Они снова побежали – сначала неловко, спотыкаясь, падая, поднимаясь. Их шаги отдавались эхом в пустых кишках Завода. Катя тяжело дышала, но не отпускала его руки. Она играла – как умела, как могла – чтобы не упасть. Чтобы не остановиться.
Лёша бежал, стиснув зубы. «Когда-нибудь… когда-нибудь я точно тебя унесу. Сам. Обещаю» – говорил он себе и сильнее сжимал её пальцы в своей ладони.
Наконец, они остановились у двери. Громила нащупал замок – странный, будто собранный из чужих частей, с кнопками, шестерёнками. Дверь медленно, со скрипом распахнулась.
– Заходите, – бросил он. – Теперь это ваш новый дом.
Он говорил без иронии. Без сочувствия. Без чего-либо. – Нянек у вас не будет. Никто сопли вытирать не станет. Там – умывальник. Там – спать. Всё.
Он ткнул пальцем в стороны, будто отмечая зоны в пустом пространстве. – Она должна была всему научить. Сбежать не получится. Даже не думайте. Сунетесь – и пропадёте. Навсегда.
Катя прижалась к Лёше. Он стоял прямо, хоть и внутри всё сжималось от тревоги.
Громила посмотрел на него сверху вниз, прищурился: – Ты, малец, не расслабляйся. Я скоро приду. За тобой. Жди.
Он шагнул назад, дверь закрылась с глухим звуком, как крышка гроба. Замок вновь щёлкнул, на этот раз – как приговор.
В комнате не было окон. Только стены, серые и неровные, словно недоделанные. Пол бетонный, местами потрескавшийся. Воздух – холодный и сухой, будто давно никто не дышал здесь по-настоящему.
Комната была больше, чем прежняя. Но не теплее.
Две кровати – массивные, с металлическими спинками, и матрасы, укрытые тонкими одеялами. Стол. Один стул. Шина, валявшаяся у стены. И какие-то обломки – железные прутья, сломанный пластик, коробка с ржавыми болтами.
Катя молча обвела комнату взглядом. Её глаза стали круглыми, как у куклы. Лёша сжал её плечо.
– Здесь тепло будет, – выдавил он. – Мы сами всё устроим. Главное – вместе.
Он подошёл к одной из кроватей, проверил: пружины скрипнули. Прочный. Он помог Кате забраться и укрыл её тонким одеялом, сам присел рядом, всё ещё не отпуская её руку.
– Спать, – сказал он. – А завтра… будем придумывать, что делать дальше.
Катя не ответила. Только кивнула.
Сквозь тишину комнаты всё ещё слышался глухой отголосок шагов – Громила уходил по лабиринтам Завода. И с каждым удаляющимся шагом внутри становилось только холоднее.