Двое других Коллекторов приблизились к обездвиженному существу. Их движения были синхронными, как у хорошо отлаженных машин. Длинные, гибкие конечности вытянулись из складок черного. Они не прикасались к жуку напрямую. Вокруг его тела возникло силовое поле, слабо мерцающее голубоватым светом. Существо плавно поднялось в воздух и поплыло перед Коллекторами, как марионетка на невидимых нитях. Никакой борьбы. Никакого сопротивления. Абсолютная покорность. Коллекторы развернулись и бесшумно пошли обратно по балкону, их черные одеяния струились за ними, а их жалкий трофей парил следом. Они исчезли в темном проеме туннеля так же внезапно, как и появились.
Весь процесс занял меньше минуты. Холодный, безэмоциональный, совершенный в своей ужасающей эффективности. Ни злобы, ни удовольствия. Просто… сбор образца. Как сорвать цветок. Или взять пробирку с полки.
Тишина после их ухода была громче любого крика. Агата стояла, прижавшись к стене, дрожа всем телом. Она видела, как другие пленники в поле зрения замерли, спрятались или просто продолжали свое существование, как будто ничего не произошло. Для них это была рутина. Часть ужаса повседневности.
Ее разум лихорадочно работал. Для чего? На эксперименты? Какой эксперимент можно поставить с существом, просто вырванным из его среды? Что они хотят узнать? Ответа не было. Только холодная уверенность в том, что существо-жук больше не вернется. Или вернется… измененным. Как экспонат на стене. Или как ужас из «оранжереи».
Она больше не могла здесь оставаться. Вид этого лабиринта, этого внутреннего ада, подавлял. Она спустилась обратно по крутому туннелю, почти падая от дрожи в ногах. На перекрестке хитиновое существо все так же сидело, уставившись в пустоту. Студень перетек на новое место, его гудение было чуть громче. Агата бросилась в ближайший туннель – тот, что вел в сторону зеленоватого свечения. Любое направление было лучше, чем оставаться на месте, где ее могли заметить те… вещи.
Она шла быстро, почти бежала, спотыкаясь о корни и скользя по слизи. Страх гнал ее вперед. Зеленоватый свет становился ярче, воздух – теплее и влажнее, пахнущим теперь не только медью и гнилью, но и чем-то… растительным? Сладковатым и приторным. Туннель расширялся, переходя в нечто вроде сводчатого прохода. Свет исходил от впереди. Она замедлила шаг, осторожно подойдя к арочному выходу.