Значительный вклад в изучение ранних форм межплеменных войн внёс Лоуренс Кили, автор фундаментального труда «Война до цивилизации» [Keeley], в котором он на основе археологических, этнографических и исторических данных доказал, что войны существовали задолго до появления организованных государств. Его исследования оспаривают так называемую «гипотезу мирного дикаря», согласно которой первобытные общества якобы были преимущественно мирными и лишь цивилизация принесла с собой войну. Напротив, Кили показывает, что уровень насильственной смерти среди представителей доисторических племён был значительно выше, чем в большинстве современных обществ, даже учитывая две мировые войны XX века [Keeley, с. 89].
Современные исследования подтверждают эту точку зрения. Так, Франсиско Айала и Стивен Пинкер в своих трудах подчеркивают, что склонность к агрессии имеет глубокие биологические и эволюционные корни [Ayala, с. 112; Pinker, с. 241]. Война, по их мнению, была частью поведенческого репертуара человека задолго до появления письменности и сложных социальных структур. Эти взгляды не только радикально меняют восприятие первобытных сообществ, но и заставляют иначе посмотреть на роль войны в человеческой эволюции: возможно, именно благодаря постоянному соперничеству и необходимости разрабатывать коллективные стратегии наши предки сумели сформировать более сложные формы социальной организации и коммуникации.
Таким образом, межплеменные столкновения не были случайными вспышками агрессии. Это были первые, пусть и примитивные, попытки выстраивать отношения силы, устанавливать границы, защищать свои интересы и ресурсы. Через войну человек научился объединяться, планировать, защищать, а затем и подчинять. И именно в этих ранних формах насилия заложились основы будущих военных стратегий, дипломатии и, возможно, даже первых форм зачаточной государственной власти.
& 1.2. Охотничьи и кочевые войны
Если межплеменные столкновения в оседлых первобытных сообществах преимущественно велись за конкретные, ограниченные территории или ресурсы, то охотничьи и кочевые войны имели иной характер: они сопровождали более подвижный образ жизни и были тесно связаны с конкуренцией за сезонные маршруты, пастбища и доступ к мигрирующим стадам. С переходом части человеческих групп к кочевому и полуоседлому образу существования структура конфликтов стала усложняться, а их география – расширяться [Марков, с. 39].