Она плакала, пока не уснула и в платье проспала до утра. Ей приснилось, что она лежит дома в постели матери… позади неё у стены… свернувшись калачиком и положив голову матери на плечо… Так живо представился ей этот сон, что, даже проснувшись утром, она некоторое время воображала себя дома.
Но вот позади неё у окна послышался шорох и, оглянувшись, она увидела «тётю» в утреннем костюме, занятую поливкой цветов. Сразу вспомнилось Элли, где она и что с нею!.. Рыдания снова подступили ей к горлу. Но в то же время она вспомнила, что лежит совсем одетая, и так испугалась, что тётя рассердится, заметив это, что горе сразу рассеялось. Элли чувствовала, что тётя непременно придёт в негодование, как только увидит её в платье, и не могла себе представить, как поступают, когда сердится чужой человек… К счастию, учительница так была занята своими цветами, что ничего не заметила.
В этот день в школе было уже несколько легче. Элли сама нашла свое место и знала уже, когда следовало вставать, чтобы отвечать учителю. Потом весь класс, в который попала Элли, повели в этот день на урок гимнастики, причем пришлось идти через город и можно было увидеть новые места.
Вечером Элли опять всплакнула в постели, но на этот раз лишь немного, так как была очень усталая и скоро заснула.
Постепенно она стала привыкать к своему новому положению, и так как уроков задавали много, а учить эти уроки было нелегко, то ей не оставалось времени на слёзы. Но до слёз всё ещё было не далеко, и они неизменно чувствовались в самом горле, прорываясь при каждом удобном случае, в школе или пансионе, иногда даже без видимой причины и совсем неожиданно для самой Элли.
Тем не менее привычка вступала в свои права, и через несколько недель Элли стала внимательнее приглядываться к тому, что окружало её. Теперь она могла опять смеяться, когда её смешили, и ей не хотелось больше плакать. В школе было несколько веселых девочек, и поневоле приходилось смеяться, когда оне шалили и шутили в отсутствие учительницы. Они передразнивали иногда учителей, и, хотя Элли сознавала, что это нехорошо, она не могла устоять против соблазна присутствовать во время перемены на представлении. Так смешно было видеть, с каким искусством шалуньи подражали голосу и манерам некоторых учительниц! Элли почувствовала даже, что тоже может изображать старую начальницу и, вернувшись в пансион, проделала в своей комнате все, что делали школьные шалуньи. Но в школе она не решилась этого делать. Она боялась, что все столпятся вокруг неё и что будет ужасно стыдно.