Соберись, подруга!
Роуз так нервничала, что даже пульс подскочил, – она не привыкла к мошенничеству. Это все Генри. С тревожным ощущением вторжения куда не звали она робко постучала в дверь.
Потом еще раз – уже погромче.
Так и не дождавшись ответа, Роуз обошла дом и обнаружила позади просторную веранду, заваленную разнообразным детским хламом: ржавыми велосипедами, недостроенной башней из лего и широким ассортиментом облепленных грязью сапог разных размеров, расставленных по порядку от крошечных до великанских. Несколько куриц ржавого цвета ковырялось в грязи. Хоть какие-то признаки жизни.
– Э-эй! – крикнула Роуз. – Здравствуйте! Кто-нибудь дома?
«В доме никого, кроме нас, куриц!» – вдруг всплыла в голове у Роуз старая джазовая песенка[3].
И вот тут-то до нее донесся рокот мотора и шорох колес по гравию. Она поспешила обратно к парадной двери и увидела, как перед домом, взвизгнув тормозами и подбросив вверх фонтанчик гравия, остановился видавший виды джип. Роуз наблюдала, как с водительского сиденья соскочила тоненькая девушка с платиновыми волосами – в своей дутой лыжной куртке и вязаной шапочке она идеально вписалась бы в пейзаж горных склонов Санкт-Морица. Когда девушка повернулась к дому лицом, Роуз увидела, что кожа у нее похожа на прозрачную кожицу персика и будто подсвечивается изнутри, а в носу поблескивает бриллиантовая точка пирсинга. На вид ей было не больше семнадцати.
– Привет, – сказала Роуз. – Я… Я не знала, есть ли кто-нибудь дома.
Холод был такой жуткий, что зуб на зуб не попадал.
– Ничего, – сказала девушка, заправив светлые волосы за уши и задрав кверху и без того курносый нос. – Вы, видимо, та самая иностранка, помощница.
– Да, это я и есть, – сказала Роуз и сама почувствовала в своих словах фальшь.
Еще две недели назад она в самых безумных кошмарах не могла вообразить, что потащится на обратную сторону земли и станет притворяться помощницей по хозяйству в таком богом забытом месте. Еще две недели назад ее жизнь, может, и не была абсолютно счастливой, но по крайней мере в ней был удобный устоявшийся порядок, стабильная работа, квартира и бойфренд. Теперь же она вдруг оказалась совершенно потеряна и оторвана ото всего, что раньше казалось таким надежным и прочным.
Я смогу.
Девушка посмотрела на Роуз, и во взгляде ее ясных синих глаз сквозила такая типично-германская прямота, что Роуз едва не отказалась от своей затеи.