– Имя… – бормочет она, смотря на меня и дрожа всем телом. – Я тебе не говорила.
– В документах посмотрел.
– А-а… – тянет она задумчиво.
Одной рукой я достаю из кармана серебристый квадратик, а другой помогаю Снежку избавиться от джинсов. Окидываю взглядом ее стройное тело и вижу шрам над коленкой. Провожу по нему пальцем – короткое, едва ощутимое касание. Она замирает, наши глаза встречаются.
И мы летим в бездну.
Хватаю за талию, валю под себя, вжимаюсь так, что между нами не остается ни хрена. Стояк упирается в горячую, влажную промежность. Мы не любовники – два психа, у которых снесло башню. Таня выгибается, цепляется за плечи, дышит тяжело и стонет, пока я трусь, доводя ее до грани безумия.
Намокла. Готова. Осталось только вогнать член до упора и трахать так, чтобы потом любое воспоминание об этом моменте заставляло ее хотеть еще и еще.
Поезд, дернувшись, трогается, и мы съезжаем на пол. Таня падает сверху, ее волосы рассыпаются по моему лицу, они пахнут чем-то сладким. Она садится, сжимает меня бедрами. Красивая грудь приподнимается в такт дыханию, кожа мерцает в полутьме, как перламутр. Заметив, что я разглядываю ее, Таня вдруг смущается.
Ни хрена не понимаю, откуда там браться смущению с такими формами?
– Охуенная, – хриплю я, целуя впадинку между ключицами и спускаясь к груди.
Снежок вздрагивает, ее пальцы опять царапают меня до отчетливой боли. Какая-то извращенная маньячка. Лучше бы этого стыдилась. Есть в ней что-то бесовское. Поэтому и иглы с собой таскает?
– Ты ведь не мужа сейчас представляешь? – уточняю на всякий случай.
– Заткнись. – Она снова ерзает на члене, и от ее движений мир сужается до размеров этого купе.
Поезд гудит, колеса отбивают ритм, но он теряется в грохоте крови, что нарастает в ушах.
От Тани меня отделяет лишь ткань ее трусов. Сдвигаю их в сторону и касаюсь влажной плоти. Пальцы утопают в соке, и, наверное, именно в этот момент я окончательно превращаюсь в похотливое, изголодавшееся животное, которое не в состоянии здраво мыслить. Натягиваю презерватив и приставляю головку к половым губам.
– Сама, – командую, наблюдая за Таней. – Опускайся.
Поначалу она двигается медленно, с нервными стонами, будто пробуя, подбирая темп, а потом – быстрее, яростнее, и я не могу оторвать взгляд от ее лица и груди. Сердцебиение зашкаливает из-за адреналина. В поезде я еще ни с кем не трахался. И ладно бы поезд. Снежок вроде замужем. А на этот счет у меня пунктик.