Соседка вышла мне навстречу, сказала: «Устинья у тебя счастливая, потому домой живой вернешься, верь мне». В таком случае говорят: – «Её бы слова да Богу в уши».
В семнадцать часов двадцать восьмого августа 856-й артиллерийский полк 313-й стрелковой дивизии получил приказ на погрузку в эшелоны на станции «Ижевск» и в тринадцать часов на следующий день тремя эшелонами с промежутком в один час выбыл на Карельский фронт. Через три дня миновали Ярославль, впереди Вологда. Особых происшествий не было. Только один боец в нашем вагоне умудрился остаться без пилотки – ветром сдуло. «Плохой знак», – загрустил парень. А так – настроение у всех бодрое. Вперед, вперед!
Первые месяцы боев на Карельском фронте прошли при непрерывном перемещении фронта боевых действий. Приказы о наступлении сменялись приказами об отступлении. Батареи артиллерийского полка часто оказывались в окружении, но мы упорно с боями через болота вновь выходили из этих окружений. С питанием было совсем туго: грибы, клюква и кусок конины – через два-три дня съедали по одной кобыле из обоза. Но к весне 1942 года фронт стабилизировался. Началась позиционная война: снайперы, вылазки за «языком», разведка боем, выявление огневых точек противника и их подавление. В часы затишья – занятия по боевой подготовке, читали и писали письма родным под тусклым светом лампочки-коптилки из гильзы, краткий сон в холодной землянке под шинелью.
Были и горькие потери, но именно они врезались в память и остались навсегда, словно рубцы на теле от глубоких ран. И через годы просыпаюсь в холодном поту от жутких снов: как будто это меня зарезал финский десант вместе со взводом спящих бойцов, или как будто это я бегу в атаку с ротой только что прибывших новобранцев под режущим огнем пулеметов. Нам, новобранцам, вот только что, перед самым боем, раздали «смертные медальоны» – капсулы, в которые мы вложили бумажки со своими фамилиями и группой крови, написанные огрызком простого карандаша…
Никто не вернулся из той атаки… Вечная им память…
А как я ждал весточки от родных! Их тепло до сих пор помню на руках. Узнаю подчерк Устиньи: «Родился, Яков, у тебя мальчик. Назвали Виктором. У нас все хорошо, не переживай. Очень тебя ждем. Пристрой к дому так и стоит, тоже тебя дожидается. Береги себя. Твои Устинья, Игорь, Виктор».