Всё было по-настоящему.
– Ну-ну. Кто кого тащил – это ещё вопрос!– Помнишь, как мы на учениях вас вытащили, когда связь отрубилась? – кричал Горан, разливая по стопкам. – Ты бы без меня ещё в тех катакомбах сидел, – смеялся Алексей. К полуночи уже все сидели вповалку на полу, на диване, кто-то уснул в кресле. За окном гудели транспортные коридоры, в небе мерцали спутники, но внутри этой маленькой квартиры было тихо, тепло, почти уютно.
Алексей вышел на балкон. Взял последнюю сигарету – давно не курил, но сейчас хотелось. Город расстилался перед ним, как сложная система вен. В каждой точке – жизнь. Но он чувствовал себя чужим. Не здесь. Не теперь.
Сзади подошла Лина. Тихо.
– Я знаю. Просто… возвращайся. Настоящего тебя мы ждём.– Ты всё ещё там, да? – спросила она. Он молчал. Часов в три ночи праздник начал затихать. Музыка всё ещё играла, но тише – как будто и она устала веселиться. За столом осталось лишь несколько человек. Большинство уже спали: кто на полу, кто, прижавшись к подушке, прямо в кресле. Лена тихо укрывала спящих пледом, как когда-то в детстве укрывала куклы. Смешно, но трогательно.
Алексей сидел на балконе, всё ещё с тем же стаканом в руке, в котором почти не осталось виски. Холодный воздух ночного мегаполиса бил по щекам, и в этом холоде было нечто отрезвляющее. Он вглядывался в далёкие огни, как будто надеялся найти там ответ на вопрос, который не решался задать самому себе.
Сзади послышались шаги. Это был Серёга. Присел рядом, поставил бутылку между ними.
– Теперь да. Только в голове всё ещё команды и тактические схемы.– Ну что, командир. Теперь ты гражданский. Помолчали.
– Может быть.– Живём, Лёш. Мы остались. Этого уже достаточно. Серёга похлопал его по плечу и ушёл, оставив бутылку.
Под утро гости начали расходиться. Кто-то с шутками и объятиями, кто-то – молча. Ника обняла Алексея крепко, дольше всех. На секунду прижалась щекой к его груди. Он ощутил запах её волос – смесь духов и чего-то давно забытого, знакомого.
– Береги себя, Лёш. Не исчезай снова, ладно?
Он ничего не ответил. Только кивнул.
К пяти утра в квартире осталась только Лена. Она собрала посуду, протёрла стол и, проходя мимо, коснулась его плеча.
– Я не притворяюсь, – тихо ответил он.– Ты не обязан притворяться. Я всё понимаю. Она ушла, оставив после себя тепло и пустоту.