– И ты считаешь, что это как-то помешает им думать о том, чтобы стать для тебя особенной?
– Арчи…
– Ну, как знаешь… – Арчи окидывает меня скептическим взглядом, а затем проходит в ангар за доской, бросив напоследок: – Я ничего не расскажу о вас с Эммелин. И про тренировки я пошутил. Я знаю, что ты любишь ее уже давно, но просто, Макс… Отец не должен узнать об этом, пока мы не выиграем тендер. Прежде чем что-то сделать, подумай головой, которая у тебя вот здесь, – малец показывает на мою голову, – а не той, что у тебя в пляжных шортах.
Брат проходит мимо меня, взяв доску в ангаре, и я, фыркнув ему вслед, тут же становлюсь серьезным. Делаю глубокий вдох, внушая себе, что я как раз таки здесь ради тендера, и вскидываю голову к ясному голубому небу. На нем сегодня ни облачка. Красующееся солнце слепит меня своими лучами, озаряя все вокруг ярчайшим светом. Перевожу взгляд на океан и зачарованно любуюсь тем, как лазурная вода мерцает в его лучах, пока волны наперегонки спешат к белоснежному берегу. Они идут с запада. Значит, ветер переменчивый.
Поразительно. Океан всегда казался мне чем-то неземным. А в последние годы он стал моим спасением, а точнее – лучшим другом. Люди говорят, что его шум дарит умиротворение и позволяет побыть наедине с собственными мыслями… Но я люблю океан за то, что с ним не нужно говорить. А мне очень нравится тишина.
Океан не осудит тебя. Не набьет морду. Не отвернется, когда тебе плохо, и будет рядом, когда тебе хорошо.
Океан – место, где тебе всегда рады.
Он мой лучший друг.
Он то, что позволяет мне чувствовать себя живым.
Беру стоящую у стены доску, натираю ее воском, надеваю рукава гидрокостюма и, пристегнув лиш[3], тоже несусь в океан следом за Арчи.
Плыву на лайн-ап[4] и начинаю грести быстрее, чтобы набрать ту же скорость, что и у волны, иначе она опередит меня и накроет с головой. Словив свою волну, широко улыбаюсь. Это непередаваемое ощущение, когда по каждой клеточке кожи растекается особый вид кайфа, не сравнимый ни с чем.
Надавив передней ногой на доску, разгоняюсь, а затем теряю скорость, чтобы вновь подняться по гребню волны. Волна становится больше, и скорость ее тоже увеличивается, поэтому я прячусь в трубе, чтобы не оказаться сбитым липом[5].
Этим утром мне совершенно не хочется лажать. Ведь, как вы помните, сегодня идеальное утро. И мне бы определенно не хотелось менять рецептуру.