– Замолчи! О боже, мальчик мой, мне бы очень хотелось сходить в туалет еще раз. Ты не знаешь, где это здесь?
– С тобой вечно одна и та же история! Ты же могла сходить раньше…
– Уже, мальчик мой. Уже. Еще на центральной площади, целую марку за это отдала. Но когда я волнуюсь…
– Ягненок, возьми себя в руки на пару минут. Мы ведь только пришли…
– Мальчик мой, но мне нужно…
– Прошу вас. – Из-за спины послышался голос.
В дверях стоял доктор Сезам, тот самый знаменитый Сезам, об отзывчивости и добром сердце которого шептались половина города и четверть провинции. Во всяком случае, он написал популярную брошюру о сексуальных проблемах, поэтому Пиннеберг и выбрал его, доверившись его опыту.
Итак, доктор Сезам стоит в дверях и говорит:
– Прошу вас.
Сезам подходит к столу и ищет на нем письмо.
– Вы написали, господин Пиннеберг, что пока не можете позволить себе заводить детей, так как испытываете финансовые трудности.
– Да – отвечает Пиннеберг, ужасно смутившись.
– Проходите, раздевайтесь, – обратился он уже к Ягненку, а затем продолжил с Иоганнесом: – Вам необходимо безопасное и верное средство. Да, думаю, это вполне осуществимо… – Врач скептически улыбнулся, сверкнув оправой золотых очков.:
– Я читал в вашей книге… – прервал его Пиннеберг, – про пессуарий…
– Пессарий, – поправляет доктор. – Да, но не для любой женщины он подойдет. И потом, это не всегда так просто. Справится ли ваша жена…
Он посмотрел на нее свысока. Она уже сняла блузку и стягивала юбку со своих стройных ног – она такая высокая.
– Пройдемте к креслу, – говорит доктор. – Блузку снимать не нужно было, юная леди.
Ягненок совсем покраснела.
– Можете проходить и ложиться. Господин Пиннеберг, подождите здесь, буквально пару минут.
Они вдвоем уходят в соседнюю комнату. Пиннеберг смотрит им вслед. Доктор Сезам едва достает «юной леди» до плеча.
Иоганнес вновь думает, что она выглядит восхитительно – Ягненок лучшая женщина в мире, единственная для него на всем белом свете. Он работает в Духерове, а она здесь, в Плаце, и они видятся только два раза в месяц, поэтому его восторг не утихает, а аппетит разгорается с каждым разом все сильнее и сильнее…
Из-за двери он слышит вопросы доктора, заданные вполголоса, и дребезжание инструментов – звуки такие же, как и у стоматологического оборудования, отчего Пиннебергу становится не по себе.