Спина – словно несла невидимый мешок.
Живот – сжат, как будто внутри – тяжёлый камень.
Горло – перетянуто.
Дыхание – короткое, прерывистое, как будто не имела права на глубокий вдох.
Я пряталась. В себе. В теле. В молчании.
«Так безопаснее. Меньше говоришь – меньше шансов ошибиться».
Я росла не с людьми.
Я росла между напряжениями.
Помню один вечер.
Самый обыкновенный.
Кухня.
Жёлтый ламповый свет стекал по стенам, как мёд.
Остывший чай.
Запах подгоревшей корки хлеба из тостера.
Кружка с трещиной.
Мягкая кофта, натянутая на колени.
Холодный табурет.
Скрученное горло. Свинец в груди.
И ощущение, будто струна внутри вот-вот лопнет.
Я сижу и думаю:
«Почему мне так тяжело?»
А тут же – вторая мысль, автоматическая, чужая:
«Нельзя ныть. Всё нормально. Просто устала».
Но мне – не нормально.
Я это знала.
Просто боялась признаться.
«Если я скажу – от меня уйдут. Я опять останусь одна. Как тогда…»
«Я же хорошая девочка. Я делаю, как надо. Почему мне так тяжело?..»
Пальцы рук – напряжены.
Ногти врезаются в ладони.
Спина – как доска.
Дышать больно.
Тело орёт, а я молчу.
Иногда мне казалось, что я живу в доме без окон.
Есть двери – но они заперты.
Я умею быть нужной.
Угадывать.
А вот быть собой – не умею.
Внутри – всё обморожено.
Я – функциональна.
Улыбаюсь – по инструкции.
Говорю – аккуратно.
Но внутри – пустота.
«Я не женщина. Я – предмет интерьера. Я – удобство».
Однажды я вернулась домой.
Не в квартиру.
Внутрь себя.
И не нашла себя там.
Только пустоту.
Отголоски:
– «Ну ладно, неважно»
– «Я потом скажу»
– «Всё нормально»
А потом… я услышала её.
Мой голос.
Тот, что я когда-то оставила.
– Ты обещала не бросать меня… А ты бросила.
Я осела на пол.
Колени дрожали.
В груди – не боль, а тишина, оглушающая.
Слёзы – не от слабости.
А от узнавания.
От того, что она – я – ещё жива.
С того вечера я начала возвращаться.
По одному слову.
По одному шагу.
По одному звуку.
– Мне не нравится.
– Я не согласна.
– Я так больше не хочу.
Каждый раз – страшно.
Будто открываешь рот на морозе, а язык прилипает к воздуху.