Сердце учащённо забилось в предчувствии беды.
– Над полями, что ли, химикаты распыляют? – задумчиво протянула мама, даже не поддаваясь панике.
– Да какие, на хрен, поля, мам! Мы промышленный центр! – Антон подскочил к окну, выглядывая в стремительно приближающееся облако чего-то неизвестного. – Это по нам пиндосы бахнули, по ходу!
– Это ты с видеоиграми перебрал. Везде апокалипсис и война теперь мерещится. Звука же не было.
Антон не ответил, чувствуя стремительно пробуждающийся животный страх перед чем-то неведомым. Наверное, нечто подобное испытывали первобытные люди, когда слышали гром и видели молнии. Казалось, только мгновение назад рябящая пелена была далеко за кромками крыш, а свет только начинал зеленеть. Но вот уже безбрежная лавина рябящих точек вздымалась ввысь, заслоняя солнечный свет. Краски блекли, окрашивая окружающие предметы в тёмные оттенки зелёного.
– Прочь от окна! – только и успел выкрикнуть он. – Отойди от окна, живо!
Но мама продолжала стоять, задумчиво постукивая щипцами по стеклу.
Он подскочил и, схватив за плечи, изо всех сил отдёрнул к противоположной стене. Уши мгновенно заложило, словно самолёт за секунду набрал несколько километров высоты. В следующее мгновение окружающее пространство заполнил неизведанный стрёкот и писк, будто с неба посыпались миллионы звенящих бубнов. Антон не успел ничего сообразить, как огромная, рябящая волна окончательно заслонила солнечный свет.
Последнее, что он видел, – это как разом лопнули все стёкла в доме напротив. Но стрёкот заглушил звон. Не успели осколки пролететь и метра, как их поглотила рябящая пелена.
И в это же мгновение волна с грохотом разбилась о стены «брежневки». Мать и сын повалились на пол, накрытые волной битого стекла и чего-то мерзкого, назойливо цепляющегося к одежде и коже. Антон инстинктивно зажмурился и подогнул голову, ударившись лопатками о грязную стену. Мама грузно упала ему на грудину и это смягчило падение.
Стрёкот и звон стали невыносимыми. Тысячи мелких цепких лапок скребли по одежде, рукам и лицу. Природные инстинкты и жуткий страх вынуждали барахтаться, стряхивая с себя неизвестных насекомых. В непроглядной темноте закрытых век он чувствовал большие, толстые тельца, размером с пару спичечных коробков, быстро разбегающиеся из-под пальцев. Стекло посекло кожу, но он не обратил на это внимания. Что-то больно хлестало ладони, подобно лопастям вращающегося вентилятора. Должно быть, крылья неведомой дряни.