Антон барахтался и мычал, не в силах открыть глаза и рот, так как по лицу бежали десятки лапок. В голове крутились ужасные образы неведомых жуков или кузнечиков, и ему казалось, что ещё мгновение – и в плоть разом вопьются десятки жвал. Но этого не произошло. Оглушительный звон стих столь же быстро, как и пришёл, и он резко открыл глаза, продолжая отбиваться от невидимых тварей.
Оказывается, не отдавая себе отчёта, он давно вскочил на ноги и углубился в коридор. Одежда цела, и по ней никто больше не бегал, хоть тело до сих пор ощущало тысячи цепких прикосновений.
Антон судорожно обернулся, но выхватил лишь стремительно исчезнувших в проёме комнаты продолговатых насекомых. Впрочем, мозг скорее дорисовал образ, чем-то напоминающего таракана-прусака, только размером с ладонь, нежели он действительно успел его разглядеть нечто подобное.
От вечернего солнца не осталось и следа, словно за выбитым окном был дождливый осенний день. Вот только вместо привычного серого свечения всё окутывала зеленоватая дымка.
– Что за дерьмо?! – наконец-то осознанно воскликнул он, поняв, что всё это время крыл отборным матом, как только по лицу перестали бежать цепкие лапки.
– Антоша! – раздался с кухни болезненный голос матери.
– Боже мой, мам! – он влетел в кухню.
– Антоша…
Она уже поднялась и с трудом стояла на дрожащих ногах, упираясь в развороченную мойку.
– Мама, – с ужасом прошептал он, глядя на раны.
Тело женщины покрывало множество дыр, словно она попала под шквальный огонь крупнокалиберного пулемёта. Вот только крови не было. Просто множественные отверстия в плоти и одежде, размером с шарик для пинг-понга.
Антона пробрала крупная дрожь, а к горлу подкатил рвотный позыв. Он в ужасе вытаращил глаза, пытаясь сообразить, как быстро вызвать скорую и что вообще надо делать при таких травмах, но мозг отказывался соображать, будучи не в состоянии переварить увиденное.
Сквозь дыру в щеке виднелись зубы, словно плоть вырезали остро отточенным лезвием, а края мгновенно зарубцевались. Длинные чёрные локоны отваливались и беззвучно падали на пол, покрытый толстым слоем тёмных точек, напоминающих мышиные экскременты.
– Боже мой, мама, что с тобой?! – воскликнул Антон, вытянув руки и шагнув к ней, не понимая, что делать, но так и не смог прикоснуться.
Голова шла кругом. Натянутые нервы были готовы лопнуть со звоном стальной струны. Надо было осмотреть раны, оказать помощь, но что-то незримое внутри подсказывало, что лучше не прикасаться.