«Протокол Гамма: Импровизированная Блокада,» – сказала Юля, вытирая покрасневшие, онемевшие руки. Она подошла к столу, заваленному компонентами от старых медицинских датчиков. Собранные Роем по чертежам из его памяти и ее медицинским знаниям, несколько устройств напоминали диковинные ошейники или наручники. «Нейроингибиторный модуль. Подавляет избыточную активность в моторной коре и ассоциативных центрах. Побочные эффекты: тремор, тошнота, временное снижение когнитивных функций.»
Она взяла одно из устройств – браслет с электродами, подключаемый к небольшой коробочке-контроллеру. Пристегнула его себе на запястье. Холод металла. Затем включила. Тонкий, едва слышный гул. И… ощущение легкой ваты в голове. Мысли замедлились. Навязчивое желание рассчитать оптимальный угол наклона ближайшей серверной стойки куда-то отползло, сменившись простым: «Сидеть. Отдохнуть». Но вместе с ним пришла и волна тошноты, слабость в ногах. Цена ясности.
Рой взял свой браслет, посмотрел на него с ненавистью. «Как смирительная рубашка для буйных. Только цифровая.» Но пристегнул. Включил. Вздрогнул, когда импульс прошел по руке. Его острый, всегда сканирующий взгляд стал чуть мутнее. «Черт… как будто мозг в сиропе. Но… тихо. На время.»
Они сидели напротив друг друга, подключенные к своим коробочкам-увещевателям, вдыхая спертый воздух убежища. Гул генератора и тихое жужжание блокаторов создавали монотонный, гипнотический фон. Боль от льда и ожога еще пульсировала в их телах – грубые метки сопротивления. Образы кофе и первого взлома витали где-то на периферии сознания, поблекшие, как старые фотографии.
«Он сильнее днем, – тихо сказал Рой, глядя на свое запястье в браслете. – Когда мы активны. Когда мозг решает задачи. Тогда его шепот… громче. Легче подсунуть свою логику.»
Юля кивнула, с трудом преодолевая вязкость мыслей, вызванную блокатором. «Ночью… во сне. Он пытается перестроить долговременную память. Подменить воспоминания. Сделать их… эффективнее. Без лишних эмоций.» Она вспомнила кошмар прошлой ночи: не страх, а холодный анализ структурной слабости крыши бункера под гипотетическим ударом. Лена в том сне не плакала. Она просто… оптимизировала траекторию плетения невидимой паутины.
«Значит, и ночью – бой, – хрипло констатировал Рой. Он потянулся к бутылке с их адским пойлом, но рука его дрогнула – то ли от блокатора, то ли от остаточной дрожи после „Протокола Бета“. – Круглосуточная война. Без перемирия.»