Вышла на бульвар, купила мороженое. Стала есть, не чувствуя вкуса. Встречные обращали на неё внимание, особенно мужчины. Но она ничего не замечала. Была как в тумане. Только глаз иногда выхватит что-нибудь спереди или сбоку: качели, ребенок… скамейка, дед с газетой…
В этом месте в центре она не бывала. Старенькие особнячки чередовались с новыми шикарными многоэтажками. «Народу-то не густо, – отметила машинально. – Не то, что у нас, в Нагатине… Жила бы себе в Иркутске. Нет, в Москву потянуло… Всё из-за Пашки! Ну и пеняй на себя!.. Всё глупости какие-то в голову лезут», – подумала, немного успокаиваясь. – Прямо как малолетка разволновалась. Будто первый раз…» Стало немного смешно. Вспомнила последнюю встречу. Она всё и решила. А до этого так, сплошные недомолвки да намёки. Хотя решено-то всё было, наверно, в первый paз, как увидела его. Судьба? Почудилась ей в этом слове какая-то грусть и безнадежность…
Они столкнулись в дверях центрального здания. Дурацкие такие двери! Неловко как-то прижала его грудью. А он вдруг за руку ее схватил и выпалил: «Давайте завтра! Встретимся!» И она тихо выдохнула: «Да…» Хорошо, никто не видел, а то позор был бы настоящий. И без всякой этой дурацкой чепухи, без разных подкатываний. Как настоящий мужик проявил себя. А может, опытный ловелас? Заранее знал, что не откажусь? И ей стало неприятно от этой мысли. А все равно теперь… как в омут. Потом отошли в сторонку. И будто разговор уже по делу какой пошел. Так ей казалось. Он и план нарисовал. И как-то само собой получилось, что она к нему домой. Вот только отказалась, чтоб встретил. Казалось, непременно увидит кто-нибудь из своих, и уж тогда начнут чесать языками.
Она свернула еще в один переулок. Вроде этот? Да, точно! Дом оказался старым, обшарпанным. Наверно, до революции еще построили. Какие-то карнизики над окнами, завитушки. Сейчас времени нет на всякие украшения! Если такие финтифлюшки разводить, сколько ж человеко-дней потребуется? Мужик в белой майке уставился на неё из окна. Хотела отругать его как следует, дурака! Делать нечего, вот и пялится. Глаза залил с утра!.. А может, в ночную идет? Ладно, пусть отдыхает, коль заняться нечем.
Ступила на первую широкую ступень, всю исхоженную, вытоптанную, так, что ямка образовалась, и остановилась. «А может, действительно к чертям! Повернуться и домой? Или в кино на какую-нибудь комедию, отдохнуть по-человечески и уже потом домой. То-то Пашка обрадуется. Скажу, сняли с ночной или еще что-нибудь… Наверно, к телевизору прилип. Хоккей или «Вокруг смеха»… Представила его слегка покатые плечи, голубые чуть навыкате глаза. Бреется всегда гладко-гладко. Настоящий мужик, не то что этот. Он бы этого одним пальцем… А может, и нет! Интересно, изменял он мнет? Все какие-то глупости в голову лезут. А руки прямо ледышки! Поднялась к лифту еще по нескольким ступеням. «Как Анна Каренина!» – попыталась усмехнуться и отметила, что пахнет в подъезде чем-то старым, кислым… и кошками. Чуть не вырвало. Вспомнила древний диван с валиками. В старой иркутской квартире стоял. На нем еще дед спал. Рюмку примет, свернется калачом и давай храпеть…