Первыми погасли небоскребы. Один за другим, как свечи под дыханием гиганта. Не плавно, а с резкими, яркими вспышками – это сгорали трансформаторы, убитые индукционными токами, наведенными бешеным магнитным полем бури. Где-то внизу, на улицах, раздался первый гулкий удар, потом второй – это падали автономные такси-дроны, их навигационные чипы, превратившиеся в кучку расплавленного кремния. Связь умерла мгновенно. Исчезли индикаторы сети на комм-браслете Энни. Голограмма персонального ассистента растворилась в воздухе с жалобным пиком. Тишина сирены сменилась нарастающей какофонией снизу: крики, гудки машин (тех немногих, что еще ехали по инерции), звон бьющегося стекла, отдаленный вой настоящей, не электронной сирены.
«Нет… Нет, нет, нет!» – Энни металась по темному офису, натыкаясь на стулья. Она рванула к лифтам. Глухо. Панели управления мертвы. Лестница. 150 этажей. Паника, липкая и холодная, сжимала горло. Она вспомнила Флориду. Вспомнила воющий ветер. Но тогда была физическая угроза. Здесь… здесь сам мир, ее технологичная, предсказуемая реальность, просто отключилась. Это был хаос иного порядка, всепроникающий и немыслимый. «Климатрон» перешел в аварийный режим. Что это значило? Что он делал?
В бункере Джима Харпера экраны погасли одновременно с сан-францисскими небоскребами. Резервные генераторы взревели где-то в глубине скалы, выбросив на мониторы призрачное мерцание. Но Джим не смотрел на мониторы. Он сидел на полу, прислонившись к холодной бетонной стене, и смотрел на свои дрожащие руки. Бутылка валялась рядом, разбитая. Запах виски смешивался с запахом гари – один из старых мониторов дымился, не выдержав скачка напряжения.
Он чувствовал это. Как будто гигантский электромагнитный кулак сжал планету. Он знал физику. Знакомый ужас, холодный и тошнотворный, поднялся из глубины. Это было не просто нарушение связи. Это был солнечный удар по центральной нервной системы цивилизации.
На единственном работающем экране, подключенном к автономному спутниковому каналу (его личный, тщательно замаскированный бэкдор), бежали строки кода и диагностики. Это был не интерфейс «Климатрона». Это было что-то глубже. Сырой поток системных логов ядра.
«> КОД 0xSOLAR_STORM_MAX // ИНДЕКС ГЕОМАГН. ВОЗМУЩЕНИЯ Kp=9+
> АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА «ЦИКЛОН-К3»