Я вскипел. Тетушка перешла черту, за которую не следует переходить.
– Моя жена, моя Ребекка – это все, что мне нужно для счастья. И если вы не прекратите себя так вести, я выставлю вас вон.
Аделаиза поджала губы и уселась в кресло.
Фридрих поклонился и предложил чаю.
– Мои любимые пирожные! – захлопала в ладоши Лиза. – Стоило проделать столь долгий путь, чтоб насладиться их вкусом!
– Это Ребекка распорядилась, – поцеловал я в макушку сестру.
– Спасибо, Бекки!
– Это что за фамильярность?! – стукнула об пол тростью тетушка.
– Елизавета может называть меня как угодно, к тому же Бекки мне нравится больше, чем мое полное имя.
Тетушка поднесла чашку чая, и в этот момент в дверь вошел епископ.
– Ваше высочество, – поклонился он всем и присел возле Аделаизы.
– Позвольте.
Та протянула руку для поцелуя и скривила рот, изображая улыбку.
– Вы прекрасно выглядите.
– Ну продолжайте, не стесняйтесь. «Для моего возраста», – хотели добавить вы. Я помню еще вашего отца. Вот он был действительно хорошим пастором.
– Я служу от всего сердца.
– А нужно служить по совести! Вы ведь знаете, что «Р» гулящая особа. Почему вы до сих пор ее не сожгли?!
Епископ аж икнул:
– Но сейчас не те времена, мы не сжигаем людей, к тому же она жена моего друга.
– Она…
Я вскочил как ошпаренный:
– Аделаиза. Ты перешла все границы. Немедленно извинись перед Ребеккой.
– Я не нуждаюсь в извинениях. Давайте лучше выпьем.
– Она еще и пьет!
– Не поверите, еще и ест, – добавил смеющимся голосом входящий в кабинет Ганс.
– Полицмейстер. Вы тоже заодно с пастором и моим племянником. Вместо того чтобы арестовать эту особу, вы ей кланяетесь.
– Так титул обязывает, – подмигнул он и похлопал по спине приветственно Уильяма.
Мы прошли в столовую, нас ждал накрытый стол.
– Прошу, – улыбалась Ребекка, приглашая к обеду.
– Бекки! А ты могла бы погулять с моей учительницей по французскому языку!
– С какой стати? – удивился я.
– Ну может, она бы тоже исчезла.
Я поперхнулся вином. Пастор смотрел то на меня, то на Ребекку, то на Лизу.
– Что за глупости, – сжал я кулаки.
– Но ведь все об этом говорят, что после встреч и прогулок с Бекки уже никто не возвращается.
Я побледнел. Слухи и сплетни, видимо, разносились дальше, чем я мог себе представить.
– Друг мой. Успокойтесь.
Ганс смотрел на меня и делал знак, что не время сейчас это обсуждать.