«Мне нужен отпуск. Настоящий».
«Куда поедете?»
Куда? Он посмотрел на открытые вкладки, теории отца о связях цивилизаций, письмо о том, что Эрик был прав. Только одно место имело смысл, только там можно найти ответы на вопросы, которые он только начинал формулировать.
– Египет, – прошептал он вслух, пробуя незнакомый трепет спонтанности. Слово – как ключ в замке, о котором он не знал. – Хургада. Первый рейс.
Остаток утра прошёл в лихорадке приготовлений. Звонки, чтобы организовать отсутствие, письма с объяснениями про «личностный рост» и «необходимый творческий отпуск». Реакции коллег – от замешательства до плохо скрытого облегчения. Возможно, они тоже заметили призрака в машине.
Финансовый директор Хендерсон даже рассмеялся: – Давно пора, Мюллер. Я уж думал, вы сложный искусственный интеллект. Куда едете?
– Египет. Красное море.
– Дайвинг? Не думал, что вы любитель приключений.
– Я тоже, – признал Джонни. – Но сегодня я полон сюрпризов.
В банке кассирша, которую он видел дважды в месяц пять лет, улыбнулась: – В отпуск, господин Мюллер? Вы выглядите иначе. Моложе.
Правда? На мониторе безопасности он поймал отражение и увидел то, чего не было утром – свет в глазах, возможность в осанке. Словно само решение искать уже меняло его.
К полудню всё было готово. Рейс на завтра вечером. Отель у пристани – рядом с дайв-центрами и, что важнее, с еженедельными лекциями Музея древностей. Тема недели заставила пульс участиться: «Додинастические тайны: новые открытия».
В тот день он ходил по Цюриху новыми глазами. Знакомые улицы казались другими, словно его решение уже меняло реальность. Он заходил в магазины, мимо которых проходил тысячи раз, купил кожаный блокнот у старого мастера, который улыбнулся понимающе, выбрал одежду невиданных цветов – глубокий синий и тёплый коричневый вместо привычных серого и чёрного.
– Едете на юг? – спросила продавщица, складывая льняные рубашки.
– Еду туда, где мне нужно быть, – ответил Джонни, удивив себя поэтичностью.
Дома он паковался с обычной эффективностью, но мысли возвращались к письму, к поисковым результатам, к вопросам, множащимся с каждым часом. Над чем работал отец? Почему выбрал исследования вместо семьи? И почему после лет дистанции Джонни вдруг нужно знать?
Фотография на тумбочке притянула взгляд. Впервые за три года он повернул её лицом к комнате. Глаза отца смотрели прямо на него, храня тайны и обещания поровну.