– Помоги мне понять, – прошептала Ника. – Помоги найти то, что я ищу.
Улыбка Мадонны стала глубже, и на миг Нике показалось – в древних глазах мелькнуло одобрение. Завтра она улетит в Египет, навстречу тому, что ждёт в Хургаде. Но сегодня она просто женщина накануне путешествия, которое звало её задолго до рождения.
Стоя на берегу, омытая светом и водой, Ника на мгновение вспомнила о жизни, оставленной в Праге несколько дней назад. Той жизни, которая теперь казалась чужой, словно принадлежала совсем другому человеку.
Глава 2: Хранительница красоты
В четверг вечером, накануне отлёта в Египет, Ника сидела в любимом винном баре в пражских Виноградах. Вокруг собрались подруги, которые поддерживали её все эти странные месяцы с начала перемен. Кирпичные стены мягко светились в свете свечей, знакомый гул чешской речи смешивался со звоном бокалов. Эта привычная обстановка дарила ощущение нормальности, в котором Ника так нуждалась.
– Ты убегаешь, – заявила Тереза. Третий бокал моравского вина развязал ей язык. – Эта внезапная поездка в Египет – дело не в отдыхе. Дело в том, что с тобой происходит.
За их обычным угловым столиком собрались самые близкие – Тереза со студенческих времён, Адела из мастерской, Люция, хозяйка галереи, где иногда выставлялись работы Ники, и Мария, подруга детства по летним каникулам в Болгарии. Они называли себя «Четверговым клубом» и встречались каждую неделю уже пять лет. Вместе пережили всё – несчастную любовь и радость, замужества и разводы, смену работы и семейные драмы.
– Она не убегает, – заступилась Адела, хотя в глазах читалась та же тревога. – Она бежит навстречу чему-то. Посмотрите – когда мы в последний раз видели этот огонёк в её глазах?
Ника вертела бокал, наблюдая, как свет играет в вине. Как объяснить, что огонёк, о котором говорила Адела, был самым настоящим – что иногда она светилась изнутри, когда чувства обострялись? Как рассказать, что их голоса рождают цвета – тревога Терезы отливает лиловым, как грозовые тучи, а нежность Марии искрится золотом, словно пузырьки шампанского?
– Расскажи нам о нём, – попросила Люция с чутьём галеристки к скрытым историям. – Это из-за мужчины, да? У тебя такой взгляд – как у Анны Карениной на вокзале, когда судьба уже мчится по рельсам.
– Никакого мужчины нет, – ответила Ника, и это была правда. Мужчины, конечно, были. Павел-фотограф, который любил её руки больше, чем сердце. Штефан-адвокат, пытавшийся втиснуть её творческий хаос в рамки приличий. Томаш-музыкант, который понимал её тягу к красоте, но не потребность в одиночестве. Все романы заканчивались одинаково – мужчины не могли смириться с той частью её души, что оставалась недоступной. А теперь эта часть разрасталась, выходя из-под контроля.