Его слова отскакивали от ледяного щита, которым она себя окружила. «Программа поддержки». Для обреченных. Для ходячих мертвецов, ожидающих своего часа. Для тех, кого «Эффект Оракула» медленно, но, верно, превращает в свои живые доказательства. Она теперь часть этой программы. Часть статистики. Ее случай – еще одна строка в безупречной базе данных, подтверждающая точность «Прогноза». Ирония была настолько горькой, что вызвала спазм в горле.
Она попыталась заговорить. Чтобы сказать… что? Чтобы спросить о погрешности? О том, что это ошибка? Но цифра 99.9% висела в воздухе, как клеймо. Ее собственный рациональный ум, воспитанный «Вердиктом», не позволял отрицать. Точность была священной коровой. Знание – ее богом. Теперь этот бог принес ее в жертву.
– Я… – голос сорвался, стал хриплым, чужим. Она сглотнула ком в горле, попыталась снова, собрав всю волю, всю профессиональную выучку, чтобы не зарыдать, не закричать, не разбить эту проклятую голограмму. – Я понимаю. Спасибо, Кирилл. Документы… на программу… – Она махнула рукой в сторону планшета, на котором он уже открывал какие-то формы. Подписать. Согласиться на терапию отчаяния. На жизнь в ожидании.
Он молча протянул ей стилус. Елена взяла его дрожащими пальцами. Подпись под соглашением на «комплексную поддержку» вышла кривой, неузнаваемой. Клякса. Как ее жизнь теперь.
Встать. Ноги едва держали. Она оперлась о спинку кресла, чувствуя, как Кирилл хочет помочь, но не решается прикоснуться. «Знающая». Прокаженная. Даже для коллеги.
– Тебе… может, отдохнуть? В ординаторской? Или я выпишу тебе… – начал он.
– Нет. – Она резко, почти грубо перебила его. Голос нашел какую-то металлическую ноту. – Я… пойду. Работа. Пациенты ждут.
Это была последняя ложь. Последняя попытка уцепиться за обломки своей прежней жизни, своего прежнего «я» – доктора Елены Соколовой, невролога, хозяйки положения. Но произнося это, она знала: все кончено. Ее царству рациональности, контролю, вере в силу знания без последствий – пришел конец.
Она вышла из кабинета. Коридор «НейроВердикта» встретил ее своим вечным полумраком и голубоватым сиянием. Но теперь он казался туннелем, ведущим прямиком в мрак. Синие буквы диагноза пылали у нее перед глазами ярче любого света. *Хантингтон-Плюс. Агрессивная. 7 лет. 99.9%. *