После случая с Леонидом Петровым что-то щелкнуло. Тот неконтролируемый тремор, паническая атака – слишком яркие, слишком физические для новости, отстоящей на десятилетие. Елена начала просматривать дела своих пациентов, прошедших «Прогноз» и получивших положительный результат. Не поверхностно, как раньше, когда ее интересовали в основном двигательные симптомы болезни, а пристально, вглядываясь в каждую запись, каждую жалобу, каждую пометку медсестры или психолога.
И тень сомнения, легкая, как паутина после случая с Леонидом, начала сгущаться в нечто тяжелое и неотвязное.
Случай 1: Мария Игнатьева, 45 лет. Прогноз «Вердикта»: БАС с ожидаемым началом в 52—55 лет. Точность 99.1%. В карте, через три месяца после получения результата: жалобы на нарастающую слабость в правой руке, эпизоды подергивания мышц (фасцикуляции), которых не было на момент теста. Объективно: легкое снижение силы в дистальных отделах правой руки, гиперрефлексия. Елена тогда списала на тревогу, соматизацию. Назначила анксиолитики, физиотерапию. Но сейчас… прогрессирование было слишком быстрым для доклинической стадии БАС. Словно знание подтолкнуло спящий механизм.
Случай 2: Артем Волков, 37 лет. Прогноз: Ранняя болезнь Паркинсона (как у Леонида). Начало в 42—45 лет. Точность 98.8%. В течение полугода после теста: необъяснимые приступы сильнейшего головокружения, приведшие к падению; хроническая бессонница, не поддающаяся стандартной терапии; панические атаки в метро (боязнь упасть, показаться неадекватным). Его ЭЭГ показывала неспецифические изменения, МРТ – в норме. «Тревожное расстройство с соматическими проявлениями» – гласил диагноз психолога «Вердикта». Но Елена видела его глаза – тот же животный ужас, что и у Леонида. Знание не просто пугало – оно калечило.
Случай 3: Ирина Семенова, 60 лет. Прогноз: Болезнь Альцгеймера. Начало в 65—68 лет. Точность 99.5%. Через четыре месяца: жалобы на «туман в голове», эпизоды потери нити разговора, которые никогда раньше не случались. Нейропсихологическое тестирование показало легкое снижение скорости обработки информации и эпизодической памяти – нехарактерное для ее возраста и образования, но и не дотягивающее до критериев Альцгеймера. Елена прописала ноотропы. Но в карте психолога красной строкой: «Пациентка фиксирована на малейших провалах памяти, интерпретирует их как начало конца. Суицидальных мыслей нет, но выраженная депрессия, ангедония».