– Умертвить! Принесите его жизнь мне в дар!
Я со страхом оглянулся на своих надзирателей:
– Ребята, да вы здесь с дуба рухнули? Не слушайте эту штуку!
Мне не позволили подать апелляцию. Один из туземцев, что стоял рядом, достал из-за пояса костяной меч и замахнулся им над моей головой. Тут у меня вырвались слова отчаяния. Они звучали резко, громко, как последний глоток воздуха утопающего:
– Стойте! Я могу вам пригодиться!
Туземец замер с занесённым мечом. Оскал его блистал при свете выглянувшего месяца, а зрачки устремились на некое устройство, что местные звали Всезнающим.
Я уже представил, как моя голова летит с плеч и единственно обрадовался тому, что больше не придётся получать отказы от издательства. Но в то же время стало до боли обидно, что я никогда в своей жизни не мог расслабиться и наслаждаться данными мне годами. Для чего были эти все труды? Для чего я лишал себя жизни, подобно Фаусту? Я корпел годами над книгами, писал единственно для того, чтобы погибнуть в руках каких-то пещерных людей!
– Пригодиться? – спросил Всезнающий и рассмеялся. Свет его в сердцевине засиял ярче. – Как ты можешь пригодиться МНЕ, великому Всезнающему? Я собрал в себе знания веков, я выше любого смертного разума, а одно моё слово предскажет весь ход жизни человеческой! Мне нужны лишь слуги, но они у меня есть. Они заменяют мне тело, руки и ноги. Зачем мне лишняя пара рук и ног?
Его надменность меня обезоружила. И действительно, что такого я могу предложить мерцающей коробке, стоящей на вершине храма? Стало ясно, что в моём арсенале нет ничего, что могло бы изменить решение Бога.
Однако в голову пришла неординарная мысль: единственный шанс на спасение заключён в моём труде. Если я действительно считаю себя творцом, то мой текст, пускай он и несовершенный для издателя, может обладать некоторой ценностью, которая и спасёт мою жизнь.
– У меня есть рукопись!..
Слова эти произвели на местных невероятное впечатление. Кто-то из туземцев ахнул, кто-то отшатнулся от ступеней храма, словно их обдало горячим паром, а охотники, что меня волокли сюда, боязливо попятились, будто я был прокажённым. Они переглянулись, кто-то из них прошептал: «Он умеет писать?.. Непостижимо!»
– Рукопись?.. Ты не можешь создать рукопись! Я обладаю великими знаниями, а не ты. Как ты посмел, мелкий червь, возносить себя до того, чтобы взяться за искусство или научные труды? – возмутился Всезнающий.