Вот-так он хотел построить нерушимый оплот, где его разум мог бы свободно парить, подобно аисту, не привязанный к земным мелочам, а устремленный к высшим сферам познания. Замок, которого он построил на пригорках неподалеку от Бишкека и которого впоследствии назовет «Белый аист», должен был стать воплощением этой юношеской, но уже глубоко философской мечты о чистом пространстве для мысли, о возвращении к себе, к истокам своей собственной истины. И в каждом камне будущей крепости, в каждой её башне, Кубат видел отражение той первозданной чистоты и свободы, что он наблюдал в полёте белоснежных аистов над своим родным Лейлеком.
«Белый аист»: символ и крепость, рожденные из глубин памяти и мечты. Имя «Белый аист» не пришло к Каракулову случайно, не было выбрано произвольно или из эстетических соображений. Оно проросло из самой сути его бытия, из глубочайших слоев детских воспоминаний, укоренившихся в ландшафте и культуре его родного Лейлекского района. Именно здесь, где каждый камень и каждый порыв ветра были пропитаны духом этой благородной птицы, Кубат впервые увидел метафорическое воплощение своих стремлений.
Идея названия «Белый аист» (Лейлек) пришла к Каракулову не как внезапное озарение, а как органичное слияние его внутреннего мира с внешним, наблюдаемым. Он возводил свой замок – белоснежную крепость с двумя доминирующими башнями, которые стремились ввысь, подобно горделивым шеям или устремленным к небу крыльям. И когда он отходил на расстояние, окидывая взглядом своё творение, в его сознании возникала поразительная аналогия. Белоснежный камень, из которого был сложен замок, казался оперением, а две высокие башни – изящно изогнутыми шеями или мощными, готовыми к полёту крыльями птицы, которая была символом его родины.
Действительно, любой путник, проезжающий в сторону известного заповедника «Ала-арча» может увидеть эту приметную дачу, расположенной в предгорьях на правом берегу реки «Кашка-суу» – величавого белоснежного строения необычной формы и архитектурного стиля. Замок, стоящий на возвышенности, производит впечатление величественного, спокойного аиста, присевшего в своём надёжном гнезде, распростершего свои светлые крылья.
Такое сравнение было не просто визуальным, оно было глубоко символичным: во-первых, как символ чистоты, ибо, белый цвет аиста и замка ассоциировался с чистотой помыслов, ясностью ума, незапятнанностью стремлений к истине; во-вторых, как символ свободы, ибо, парящий в небе аист – воплощение безграничной свободы, свободы духа, которая так была необходима Каракулову для его научных и философских изысканий, вдалеке от «земных невзгод» и академических догм; в-третьих, как символ возвращения, ибо, здесь у Каракулова появилось полное ощущение возвращения к родным пенатам.