Шарлотта: Это весь мой багаж.
С этими словами она лезет куда-то в складки свой одежды, достает кисет с деньгами и вытряхивает его себе на ладонь. Там три монетки. Шарлотта протягивает их капитану.
Шарлотта: Danke schön!
В ответ капитан смотрит на три монеты, смачно плюет на них и выбрасывает их в Неву.
Капитан: Judengeld.
11а
Натура. Ранняя весна. Хмурое утро.
Пристань Кронштадта
На выходе с пристани Шарлотту останавливают. Молодой человек в морской форме отдает честь.
Арефьев: Вахтенный офицер Иван Арефьев. Прошу предъявить документы.
Шарлотта протягивает ему бумаги. Таможенник смотрит в какой-то листок и говорит лакею.
Арефьев: У меня тут указано, что должна прибыть мадемуазель Эйлер к своему дяде – лекарю Шимону Боткину, а у нее документы на какую-то баронессу Шарлотту фон Шеллинг.
Шарлотта: Эйлер – фамилия моей матери. По отцу я фон Шеллинг.
Арефьев: Откуда знаете русский?
Шарлотта: Мой дед Леонард Эйлер был у вас в стране академиком.
Арефьев: Эйлер… Эйлер… Ах да, припоминаю. Был такой немец.
А чего же он бежал из России?
Шарлотта: Он у вас при царице Анне был академиком, а потом – немцев били.
Арефьев (с кривою ухмылкою): Так ведь и было за что… Али нет? Шеллинг, Шеллинг, фон Шеллинг… Стоп. Вам придется пройти со мной в управление.
1б
Натура. Ранняя весна. Хмурый день.
Пристань на Сенатской
Шарлотта и дядя ее Шимон Боткин идут по набережной наверх от пристани. Доктор Боткин – маленький человечек с лицом, похожим на печеное яблоко, и большим носом. Он одет в лапсердак, на голове его шапочка с характерными длинными ушками, а на носу очки на шелковой ленте. За ними лакей Боткина тащит маленький саквояж. На улице сыро, зябко и холодно. Кричат то ли грачи, то ли вороны. Навстречу им огромная толпа мужиков волочит исполинский камень на огромных салазках. Камень не едет, и мужики друг другу кричат: «Наддай, братки, пока снег есть. Надо поспеть, а то все растает, и тогда мы этот Гром-камень с места не сдвинем!» Доктор морщится.
Боткин: Боже мой, какое ужасное варварство! Снега уже нигде нет, а они его тащат и тащат. Право – как муравьи.
Шарлотта: Зачем это?
Боткин: Не знаю, душа моя. Небось венценосная тетка твоя решила устроить у нас фараонство. Пирамиды мы строим – не иначе.
Шарлотта задумчиво смотрит на камень и говорит.
Шарлотта: А ведь дотащат они его – ей-богу, дотащат! Понять бы, куда и для чего?