Екатерина: Смотрите, кто к нам пожаловал! С каких это пор ко мне прибыть не торопятся?
Шарлотта: Прошу прощения, Ваше Величество, без приглашения я не осмеливалась.
Екатерина: Какое же нужно тебе приглашение?! Ты ж родная для меня кровь… Приехала, наскандалила, служивых моих напугала, я уж думала: придет сейчас – с ноги будет дверь мою открывать. А ты вдруг – юрк, и нету тебя, будто не было!
Шарлотта: Простите меня, Ваше Величество. Я забылась перед вашими слугами.
Екатерина (небрежно отмахиваясь): Да, полно… А что вся в черном? Траур какой? У нас нельзя – радость великая, великий князь Орлов для нас Крым взял, сейчас нельзя носить черное. На той неделе у нас будет бал, чтоб была обязательно. За черное в одежде буду всех пороть на конюшне.
От этих слов Шарлотта впадает в легкое замешательство. Государыня понимающе усмехается.
Екатерина: Все знаю. Сама приехала сюда в одном платье. Просто выбрось этот мундир, голою не оставим. Скажи слугам мерку – все сделают. Племяшка моя не может быть бедной и ходить лишь в казенном. Усвоила?
Шарлотта: Так точно, Ваше Величество!
Екатерина (морщась): И ты это… народ у меня не пугай. Они только турок не боятся на приступе, а умных девок пугаются. Так что снимай-ка свои сапоги и привыкай к политесу и туфелькам. Да и прошу тебя: делай глаза пошире, а рожу – попроще. И улыбайся.
Шарлотта (нервно облизывая губы): Так точно… Простите. Я все поняла, тетушка…
Шарлотта опускается в книксене. В офицерской форме книксен выглядит странно. Государыня небрежно кивает и возвращается к своей конторке. Шарлотта выходит из кабинета Ее Величества. В коридоре ей помогают надеть черный дорожный плащ. Шарлотта возится перед зеркалом с завязками плаща, рядом стоит слуга с ее треуголкой. Шарлотта наконец заканчивает одеваться, берет треуголку в руку и смотрит в зеркало. Затем возвращает треуголку слуге и долго смотрит на свое отражение. Лицо ее неподвижно, при этом она то щурится, то гримасничает. Наконец она кончиками пальцев обеих рук растягивает губы в улыбке (со стороны это выглядит жутко). Шарлотта отпускает уголки рта и с досадою машет, затем отводит глаза, будто вспоминает что-то. На лице ее появляется хоть и нехорошая, но озорная улыбка. Шарлотта довольно кивает своему отражению в зеркале, прищелкивает пальцами – слуга опять подает ей треуголку, Шарлотта задорно улыбается, надевает треуголку чуть набекрень и резко поворачивается, начиная движенье от зеркала. В миг поворота пола ее плаща одним широким взмахом будто накрывает ее отражение в зеркале…