5а
Натура. Лето. Поздний вечер.
Имение Лувесьен в семи верстах от Версаля
Маленький дом на краю густой рощи. Вокруг него ни души. Какие-то странные жуткие звуки, будто то ли гукает сова, то ли кричит какая-то еще ночная птица. На краю рощи движение. Мы видим, как откуда-то из темноты появляется большая карета, а от рощи к ней со всех ног бегут люди, которые несут чье-то тело на носилках. Похоже, что это женщина, закутанная с головой в белую простыню, через которую в области головы проступают темные пятна крови. Женщина жалобно стонет.
Елизавета: Оставьте меня, дайте мне умереть, прошу вас! Сжальтесь надо мною! Кто вы? Дайте же мне умереть!
Таинственные люди несут ее, не слушая, они ловко заносят носилки в карету, и сидящий внутри человек начинает аккуратно и умело разматывать страшную кровавую простыню. Это сравнительно молодой человек в черном одеянии с крупным наперсным крестом, который указывает на его принадлежность к духовенству. Мы не видим лица раненой женщины, мы видим лишь лицо этого человека и то, с каким вниманием и осторожностью он действует. Судя по коротким и судорожным вскрикам женщины, ей очень больно от того, как тот снимает с нее простыню.
Карета начинает движение, ибо лицо неизвестного мужчины начинает покачиваться.
Аббат Николя: Раны с сильными нагноениями, ибо их не лечили, однако глаз все же можно спасти. Стало быть, что могу, я исправлю.
Елизавета (немного невнятно – ей больно говорить): Кто вы? Зачем вы это делаете?
Аббат Николя: Я – покорный слуга вашей матушки государыни императрицы и скромный аббат иезуитского ордена. Вся ваша свита сейчас арестована, но это и не важно. Мы, собственно, не в свите и прибыли.
Елизавета (со стоном): Матушка, господи, ну конечно же, матушка… Как же я теперь покажусь матушке? Такой… порченой… Я хочу умереть. Почему вы не дадите мне умереть?
Аббат Николя (успокаивающе): Как добрый христианин я не мог вас там бросить. Вас же просто оставили умирать одну в этом доме, подыхать как собака. Да, боюсь, мы не готовы будем в таком виде вернуть вас вашей матери. Мы поедем в наше тихое аббатство…
Елизавета (с надрывом): А зачем мне жить – вот такой?! Почему Господь со мною допустил этакое?!
Аббат Николя: Сложно понять Божий промысел. Но ежели он не дал вам умереть тотчас, стало быть, у него на вас – план. Да и разве не хотелось бы вам отомстить за то, что с вами сделали?